Как богатыри на Москву ходили
Инна Ивановна Фидянина
Вот такое у сказки начало: кот дремал, бабка вязала. Я расстраивалась не на шутку: по Кремлю ходили мишутки, а по площади Красной бабы ряженые. Не, нам таких даром не надо! Ведь мы расстегаи растягивали, притчи, былины слагивали да песни дурные пели о том, как ёлки и ели заполонили все огороды, встали, стоят хороводом, в лес уходить не хотят. Звали мы местных ребят. Те приходили, на ели глядели, но выкорчёвывать их не хотели, а также плевались жутко, во всём обвиняли мишуток и уходили. В спины что-то мы им говорили. В ответ матерились ребята. Жизнь как жизнь, за утратой утрата. А ели росли и крепли, доросли до Москвы и влезли прямо на царский трон. Стала ель у нас царём. А как стала, издала указ: «На ёлки, ели не лазь! Кто залезет, исчезнет совсем». Вот жуть то! Указ раздали всем от мала до велика. Вот и ходи, хихикай о том, как наши ели во Кремле засели. А тем временем ёлки с подворий вытолкали тёлку, быка, свиней, козлят. Мужики на елях спят, на хвойных кашу варят......
Инна Фидянина
Как богатыри на Москву ходили
На кого бы я Русь ни повесила —
последствия я не взвесила.
О том, как богатыри на Москву ходили
1. О том, как наши ели во Кремле засели
Новая сказка, новая ложь:
где быль, где небыль не поймёшь.
Вот такое у сказки начало:
кот дремал, бабка вязала.
Я расстраивалась не на шутку:
по Кремлю ходили мишутки,
а по площади Красной бабы
ряженые.
Не, нам таких даром не надо!
Ведь мы расстегаи растягивали,
притчи, былины слагивали
да песни дурные пели
о том, как ёлки и ели
заполонили все огороды,
встали, стоят хороводом,
в лес уходить не хотят.
Звали мы местных ребят.
Те приходили, на ели глядели,
но выкорчёвывать их не хотели,
а также плевались жутко,
во всём обвиняли мишуток
и уходили.
В спины что-то мы им говорили.
В ответ матерились ребята.
Жизнь как жизнь,
за утратой утрата.
А ели росли и крепли,
доросли до Москвы и влезли
прямо на царский трон.
Стала ель у нас царём.
А как стала, издала указ:
«На ёлки, ели не лазь!
Кто залезет, исчезнет совсем».
Вот жуть то!
Указ раздали всем
от мала до велика.
Вот и ходи, хихикай
о том, как наши ели
во Кремле засели.
А тем временем ёлки
с подворий вытолкали тёлку,
быка, свиней, козлят.
Мужики на елях спят,
на хвойных кашу варят,
шалаши меж веток ставят
и хнычут,
казаков на помощь кличут.
Казаки, казаки, казачата,
смешны, озорны, патлаты
прискакали до Москвы
и в разгул у нас пошли:
ряженых московских баб
стали звать к себе в отряд.
Мужики, мужики, мужичишки
плюнули в свои кулачишки
и на Киев-град косясь,
айда звать богатырят:
– Богатыри, богатыри,
богатыречочки!
Мы тут хилы,
яки дряблы мужичочки.
Приходите вы к нам
ножками аршинными
вырывайте ручоночками
длинными
эти ёлки, ели проклятущи.
Пусть уж лучше
трон займёт мишуще
да медведица с кучей медвежат.
Наши детки жить на елях не хотят!
А бога-бога-богатыри
как раз шли из Твери
да в свой стольный Киев-град
тырить там… да всё подряд!
Услыхали тако диво:
ели стали жить спесиво!
И решили посмотреть:
что ещё в Кремле спереть?
Развернулись и пошли
бога-бога-богатыри:
от Твери и до Кремля
один-два да три шага.
Вот дошли до Москвы
бога-бога-богатыри
и устали,
стеною ели встали.
– Что же делать, как же быть?
Надо б пилами пилить
иль с корнями вырывать.
Всё работать, не плевать!
Ай чегой-то неохота.
Эт рутинная работа:
ни война и ни сечь.
Надо б силушку беречь, —
отвечают великаны. —
Здесь помогут лишь Иваны.
Кличьте лучше мужиков,
им сподручней ломать дров!
Мы потёрли свои лбы:
– Ведь Иваны это мы!
Надо б, братцы, пилы брать,
не подмога эта рать.
Эта рать, которой надо
сто кило ещё в награду
злата, серебра собрать.
Не, нам столько не украсть
да из царской, из казны.
А ну, в свой Киев брысь, пошли!
Ну вот, ушли богатыри,
а мы за пилы, топоры
и на лес пошли войной.
Что ни Ванька, то герой!
Допилили до Кремля, устали.
Ели, пихты стеной встали
и ясно дали нам понять:
«Кремлёвский лес нельзя ломать!»
И к этому слову-приказу
мишутки из леса вылазят,
и рычат на нас серди