Субботнее утро, как обычно, началось с уборки…

Когда же, наконец, затихли звуки ненавистного пылесоса, то Светка запорхнула ко мне в кабинет и начала деловито протирать пыль со всего, до чего только могли дотянуться ее неугомонные ручонки.

Ненавижу, когда она вот так бесцеремонно вваливается в мою «берлогу» и начинает переставлять все, что и так стоит на своем месте… ну, или почти на своем…

Удивительно, но в эти моменты с ней абсолютно бесполезно спорить – у нее всегда найдется минимум сотня возражений, а вам эти споры будут стоить, и это, заметьте, в лучшем случае, десяти минут вашей драгоценной жизни и впустую потраченных нервов. А они, как известно, восстановлению не подлежат… Поэтому, я лишь бросил косой взгляд в ее сторону и продолжил вяло тыкать пальцем по клавишам ноутбука.

Статья давалась мне с трудом.

Пойти пройтись что ли?

Подышать, так сказать, свежим воздухом.

Вот и Чинга уже несколько раз как бы невзначай да промелькнет в проеме двери, посматривая на меня своими грустными собачьими глазами. Не уверен, конечно, но мне иногда кажется, что ее тоже бесят звуки Светкиного пылесоса…

– Илюш, – Внезапно прервала молчание Светка, – подними-ка на минутку свои папки. Мне пол в углу протереть надо. – Она показала пальчиком на пожелтевшие от времени документы, которые, как раз вчера вечером, снова притаранил со своего склада неутомимый Стас, а я, как назло, не успел их прибрать и сейчас они бесформенной кучей валялись в углу комнаты.

Нехотя поднявшись со стула, я с недовольным видом сгреб в охапку папки и понес их к столу.

– У тебя что-то упало. – Снова донесся до меня голос Светки.

Я демонстративно вздохнул и посмотрел под ноги.

И действительно, из какой-то папки выпала небольшая репродукция. С нее на меня с прищуром уставилось очень знакомое лицо. Седовласый старец взирал с портрета хмуро и совсем недобро, а его крупный крючковатый нос и окладистая борода выглядели как-то по-особенному хищно и устрашающе.

Я аккуратно положил папки на стол и поднял с пола картинку.

– С каких это пор твой Стас заинтересовался живописью? – Раздался за моим плечом голос жены. – На него это совсем не похоже.

– Вот и я думаю… что не похоже. – Задумчиво сказал я, переворачивая репродукцию.

На ее обратной стороне располагалась надпись – шариковой ручкой по диагонали рукой капитана Туманова были выведены несколько строк.

«Из материалов Центрального архива. 13 июня 1984 г.»

Бегло осмотрев россыпь перед собой, я сразу понял, откуда могла выпасть загадочная картинка. Я уселся за стол и взял в руки невзрачную папку. Мое сердце замерло в предвкушении нового сенсационного расследования.

Светка, заметив, что я уже с головой погрузился в работу, без лишних вопросов удалилась из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. Где-то в коридоре огорченно проскулила Чинга…

Каким образом может быть связан этот зловещий портрет с расследованиями спецотдела КГБ?

И что скрывается под этой пожелтевшей обложкой с грифом «Совершенно секретно»?

В поисках разгадки я осторожно открыл папку.

Уже с первого документа мне в глаза бросилось знакомое слово «Останкино».

Сердце забилось сильнее.

Нет… так не пойдет… нужно немного успокоиться.

Я отложил папку в сторону и снова взял в руки репродукцию. С нее исподлобья все тем же тяжелым взглядом на меня смотрели глаза Ивана Грозного…

Дело №1490

Октябрь 1565 года

Кони резво бежали по свежевыпавшему снегу. Сотник Прокоп скакал впереди всех на черном ладном жеребце. Тот уже устал от долгой дороги и все чаще стал показывать свой буйный норов. За ним едва поспевали Антип и Ефим.

Путь от Александрова до Москвы был неблизким и сумерки уже начали сгущаться над пустошью, через которую скакали служивые. Мороз их не пугал – все трое были в темно-красных кафтанах с подбоем, а на головах красовались теплые лисьи шапки.

Их пугало другое… Места здесь были нехорошие.

Темный лес тянулся по краям, запорошенных снегом, пустошей. На белом снегу отчетливо выделялись насыпи черной свежевырытой земли. А кое-где уже виднелись и внушительные в рост человека курганы. Царские опричники лютовали в этих местах не первый месяц