Похищенная синьора

Лаура Морелли

Роман с искусством

Что скрывает таинственная «Мона Лиза»?

Италия, 1479 год. Служанка Беллина Сарди сопровождает свою хозяйку Лизу Герардини в дом ее мужа – преуспевающего торговца тканями Франческо дель Джокондо. Верность Беллины подвергается испытанию, когда она попадает под чары харизматичного монаха по имени Савонарола. Когда мастеру Леонардо да Винчи поручают написать портрет Лизы Джокондо, Беллина понимает, что ей необходимо хранить мучительную тайну…

Франция, Вторая мировая война. Молодой архивариус Лувра Анна Гишар, смертельно рискуя, вывозит загадочную «Мону Лизу» из Парижа. Теперь Анна оказывается втянутой в опасную игру, на кону которой стоит ее собственная жизнь и судьба печальной «Джоконды»…

История о двух мужественных женщинах, которые с разницей в пятьсот лет рисковали своими жизнями, чтобы защитить от беды синьору с загадочной улыбкой.

Леонардо да Винчи, его прекрасная Лиза и знаменитый портрет оказываются под прицелом истории, когда сталкиваются две параллельные эпохи, в которых на карту поставлено гораздо больше, чем искусство.

Лаура Морелли

Похищенная синьора

В память о Лизе

Laura Morelli

THE STOLEN LADY

Серия «Роман с искусством»

Печатается с разрешения литературных агентств The Bent Agency и Andrew Nurnberg

Перевод с английского Ольги Павловской

Оформление обложки Винсента Фельдмана

© Laura Morelli, 2021

© Павловская О., перевод, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Часть 1

Тайное и явное

Леонардо

Флоренция, Италия

1472 год

Мастер говорит, что я вечно начинаю за здравие, а заканчиваю за упокой – не умею доводить дело до конца. Такая вот незадача, которая, дескать, превращается в беду.

Я смотрю, как за высокими узкими окнами мастерской синьора Верроккьо вечернее летнее небо обретает темно-золотистый загар. Воздух в помещении душный и словно бы тяжелый от пыли. Прочие подмастерья уже почистили кисти, сложили нарисованные за день эскизы в аккуратные стопки и в перепачканной красками одежде разошлись по тавернам, дружно урча животами. А мы с мастером остались вдвоем. Я чувствую на себе взгляд его глаз-бусин, и капля пота, одна-одинешенька, скатываясь по спине, щекочет мне поясницу.

В тишине я разглядываю брызги закатного зарева, растекшиеся по темным углам мастерской. И вдруг целая волна волшебного сумеречного света вкатывается в окна, озаряет ветхие стены с кракелюрами на штукатурке, словно покрывая их жидким золотом. Свет заливает деревянную панель, над которой мы работаем. Я помахиваю в воздухе мокрой кистью из лисьего волоса и внимательно изучаю картину.

Много недель назад мастер Верроккьо закончил фигуры Мадонны и великолепного крылатого архангела, который, спустившись с небес, преклонил перед ней колено, держа в руке лилию. Мой взгляд сосредоточен на заднем плане картины – там я набросал очертания деревьев, гор и долин, теряющихся вдали. Мастер предпочитает темперные краски – из сухих пигментов, разведенных водой с желтком, – какие использовал его дед; я же начал добавлять в свои масло. Прищурившись, рассматриваю легкую, влажную еще дымку между фигурами. Рука у Мадонны в исполнении мастера вышла длинноватой, и волосы у нее получились растрепанные. Но я ни за что не скажу это вслух.

Мастер говорит: монахи ждут. Он твердит это постоянно, я уже сбился со счета. Монахи месяцами терпеливо ждут от нас обещанный запрестольный образ. Месяцы сложились мало-помалу в год.

Мой отец тоже ждет. Ждет, когда из меня наконец-то выйдет толк. Я, по своему обыкновению, не оправдываю ожидания.

Спину мне жжет взгляд синьора Верроккьо из другого конца мастерской. Я делаю вид, что изучаю изысканные цветы на переднем плане картины, написанные мною несколько месяцев назад, и размышляю, не добавить ли еще один слой лака на все это цветущее великолепие – hortus conclusus, «запертый сад», «вертоград заключенный», который символизирует непорочность Девы Марии.

Это последний раз, когда я заканчиваю работу вместо мастера Верроккьо. Мне почти сравнялось двадцать – я достаточно взрослый, чтобы открыть собственную мастерскую, и достаточно молод, чтобы будущее, простершее