Небесные врата

Предисловие

Стоят небесные врата,

А перед ними стражник вечный —

Апостол Пётр. Суд конечный

Вершит, хоть сам не безупречный,

Над тем, чья совесть нечиста,

Чья философия проста.

Удел – мирская суета,

Богатство или нищета,

Радушно встретит он, сердечно.

Мы перед Господом равны.

Он каждой твари утешенье.

Простит любое прегрешенье,

Всех обречённых на забвенье,

Чьи очи злобою полны,

От крови сыты и пьяны

По наущенью Сатаны,

Не осознав своей вины.

Все уповают на прощенье.

Выносит Пётр приговор.

Не думайте, что просто это,

Страдать за всех созданий света,

Как Иисус из Назарета,

Войдя однажды на Фавор,

Вступая с книжниками в спор,

Отвергнув фарисеев вздор,

Взвалив на плечи крест, как вор,

Взял на себя грехи планеты.

Предстанет пред Петром любой.

Его решенье ожидая,

Толпятся все в воротах рая.

Войти в Эдемский сад желает

Последний грешник и святой.

Один гордится нищетой,

Тряся своей пустой сумой.

Кичится роскошью другой.

Все о пощаде умоляют.

Апостол как всегда суров.

С ним должно молвить осторожно.

Пред ним лукавить невозможно.

Он столько слышал клятв ложных,

Пустых нелепых глупых слов.

Так много видел он плутов.

Как человек приврать готов,

Он знает сам как рыболов.

Все фантазируют безбожно.

Ведь люди падки до потех.

Шагают будто на параде.

Живут себе забавы ради.

Никто не думает в усладе

О том, что это смертный грех.

Блудит, ворует без помех

Прелюбодей и пустобрех.

Не слышит Люцифера смех

Кто жить желает в шоколаде.

Толпою рвутся в райский сад.

Все нынче кроткие создания —

Забыты прежние желанья.

Никто не хочет на закланье

Увидеть жертвенник и ад.

И даже самый злостный гад,

Такой, как кровожадный кат,

Или злодей – маркиз де Сад,

Желает божье состраданье.

Приходят все на божий суд:

Невинный агнец, грешник старый

К вратам Эдема и Тартара.

И всем Господь назначит кару,

Блуднице или подлецу,

Вору, завистнику, лжецу.

Покайся доброму Отцу

И Он заблудшую овцу

Готов принять в свою отару.

Апостол выслушает вас.

Коль рассуждать ты будешь здраво,

Задумается величаво,

И вынесет вердикт свой правый.

Будь ты жуир и ловелас,

Младенец или седовлас,

Услышать сможешь божий глас.

Но горе тем, кто в этот час

Петру надумает лукавить.

Как много входов в вечный Храм

И каждый со своим уставом.

Придясь охраннику по нраву,

Сумеет тот войти по праву

Кто не подвластен был грехам.

Апостол не скучает там.

Страж Пётр видит: к небесам,

Степенно к первым воротам,

Идёт охотник с волкодавом.

Вот пред вратами в полный рост

Стоит с двустволкою потомок

Мифического Ориона,

Один охотник неведомый.

А с ним его надёжный пёс

Стоит, поджав облезлый хвост.

За годы службы пёс оброс

Копной нечесаных волос,

Сравнимой с пасмами Самсона.

Апостол Пётр у ворот

Его про имя вопрошает.

И как его к воротам рая

Дорога привела кривая.

– Как звать меня, – ответил тот, —

Совсем не важно, добрый Пётр.

Попал я в жуткий переплёт.

Судьба не очень бережёт

Тех, кто столкнулся с волчьей стаей.

Я заблудился как-то раз,

Была в тайге лихая вьюга,

И целый день бродил по кругу,

Не мог найти свою округу.

Но я «трусливого не пас»,

Легко попасть мог белке в глаз,

И пёс спасал меня подчас,

Несясь как сказочный Пегас.

Нет в мире преданнее друга.

Вот тут я увидал волков.

Они стояли перед нами,

От злости, цокая зубами,

Сверкая хищными очами.

Я в бой всегда вступать готов,

Ударил в них из двух стволов.

Вожак упал, полилась кровь.

Летела вата с рукавов

Под их голодными клыками.

Достал стилет я на бегу,

И в бой вступил, не зная страха.

Разил по шеям их с размаху,

Они уже рвали рубаху.

Мы оказались с псом в кругу.

Стоял невообразимый гул.

Они зубами горло рвут,

И я уже лежу в снегу,

Смотрю, как волки рвут собаку.

Вот мы стоим перед тобой,

Хотим войти в ворота рая.

Апостол Пётр отвечает:

– Туда с собакой не пускают.