Длинный ствол – короткая жизнь

Комбат Найтов

Давно хотел написать о противотанкистах, даже начинал в «Гнилом дереве», но там сюжет пошел по другому пути, в результате получился роман о командирах корпусов, когда выяснилось, что в районе Осовца действовали только пехотные дивизии немцев. Герой этой книги: человек совсем «безбашенный». В ней написано о том, как могла бы пойти война, если бы неверные представление о том, как должна действовать противотанковая артиллерия не восторжествовали в предвоенный период и в начальный период войны. Увы, РККА в течение нескольких лет войны уступила инициативу действий немецким моторизованным частям, что сильно сказалось на результатах первых двух лет войны. Противотанковую оборону на поле боя, способную противостоять немецкому наступлению, удалось создать только спустя два года после ее начала, да и потом, до самого конца войны, останавливать прорывы немцев было очень и очень сложно. Современному читателю невозможно себе представить: сколько терпения, сил и времени требуется противотанкистам, на которых идут «тигры» и «пантеры», экипажи которых защищены 100-мм крупповской броней, а тебя от них защищает лишь 6-мм щит орудия, да набросанные ветки маскировки или сетка с ними. Увы, поспешное снятие с вооружения и производства пушек ЗиС-2, снятие с вооружения и укорочение ствола 76 мм дивизионной пушки поставило противотанкистов в очень тяжелые условия. Но они выстояли, хотя и мрачно шутили по поводу длины их стволов и продолжительности жизни их расчетов.

Комбат Найтов

Длинный ствол – короткая жизнь

Глава 1. 1-я Пролетарская, Борисов, Березина, июнь 1941-го

Вздрогнула земля, просыпавшись между бревнами наката, и попав мне на лицо. Недовольно морщась, стряхнул остатки земли с небритой физиономии, оттянул воротник гимнастерки, пару раз дернул материю, провел ладонью по шее, стряхивая вниз кусочки суглинка. Поднялся с нар, отряхнул голову, вытащил нательную рубашку и окончательно ликвидировал «прорыв» землицы к моему телу.

– Давно начали? – спросил я молодого красноармейца из «борисовского» пополнения, сидевшего возле горевшей неровным пламенем смятой гильзы «сорокапятки» с фитилем из чьей-то портянки.

– Минуты три, товарищ старший сержант. Долго просыпались, на первые залпы даже не среагировали. А накат-то выдержит? – он опасливо поднял глаза вверх, глядя из-под каски.

– Прямого, если 150, то нет. 75-ки бьют, не дрейфь. Чай есть? Где комбат?

– Чай на печке, комбат так и не вернулся.

– А взводный?

– «Телегу» на вас понес в штаб, еще не возвращался.

– И бог с ним. Боеприпасы подвезли? – спросил я, отхлебывая горячий чай из довольно мятой алюминиевой крышки немецкого котелка. Чай был даже сладкий, богатеи на батарее завелись.

– Подвезли, разгрузились.

– Мою цинку подай.

– Держите, товарищ старший сержант. Опять уйдете? Попадет ведь!

– Нет, он, гад, видит нас. Отсюда ловить надо. – ответил я и прикрыл ладошкой чай, так как сверху вновь посыпалась земля. Затем промасленной тряпкой протер два десятка патронов и снарядил «большой» магазин АВС.

– Гаси коптилку! – приказал я, подстраивая артиллерийскую стереотрубу для замера дистанции. Аккуратно, стараясь не пылить, снял шинель с амбразуры НП батареи. Раннее утро 1-го июля 1941 года. Впереди – Березина, шоссейный мост у деревни Черневка. Это южнее Борисова, куда вчера подошла 1-я Московская мотострелковая Пролетарская дивизия. Мост деревянный, довольно старый. У нас здесь один 4-й батальон 175-го полка, которому придали нашу батарею, из 123-го истребительно-противотанкового дивизиона. Вечером имели боестолкновение с моторизованной разведкой немцев. Где-то северо-западнее наблюдали еще один бой в районе Минского шоссе. Но далеко, километрах в 30–50. За это боестолкновение и «попало» от взводного. Он хотел пропустить разведку через мост. А я еще вчера выяснил, что рядом с ним есть окопчик, в котором сидят четверо курсантов из Борисова. Мост облеплен, буквально, емкостями с КС, и у курсантов приказ: «не допустить прорыва противника». Сожгли бы к чертовой бабушке! У них один револьвер и четыре мосинских карабина. Теперь они вооружены и о