Семья для миллиардера

Анна Гур

Одержимые #10

У тебя на руках мой сын, – грозно произносит миллиардер и сверлит меня пронзительным взглядом.

Замираю. Меня буквально парализует страхом, и холодная капелька пота скользит вдоль спины:

– Все, что было, между нами, теперь в прошлом. У тебя нет никаких прав на нас с сыном, у меня новая жизнь, – отвечаю, прижимая к себе сынишку, стараюсь, чтобы голос звучал ровно, но страх сжимает клещами сердце.

– Ошибаешься. Однажды ты подписала контракт, по которому права на ребенка у меня. И сейчас я наконец верну свое по праву. В машину их.

Анна Гур

Семья для миллиардера

Глава 1

Лера

– Валерия Игоревна, сожалею, у вашего отца онкология. Диагноз подтвердился, нужна срочная операция. Счет идет на дни.

Слова врача как ушат ледяной воды. Я застываю. Воздух заканчивается, сердце будто ледяной удавкой сковывает.

Я дышать не могу, видеть не могу. Только пелена перед глазами и слезы, которые градом льются по щекам…

– Мне очень жаль…

Протираю глаза дрожащей ладонью, а Виктор Дмитриевич мне стакан воды в пальцы вкладывает, заставляет сделать несколько глотков.

– К такому никогда не бываешь готов…

Врач сочувственно выговаривает, а я… я поверить не могу… такой диагноз отца… приговор… Это больно… Это очень-очень больно…

– Неужели ничего нельзя сделать, доктор?

Голос дрожит, а я на врача смотрю, и надежда в душе плещется.

– Ну я же вам сказал, всегда есть варианты, и в случае с вашим отцом весьма неплохие шансы на благополучный исход.

– Правда?! – спрашиваю с надеждой, ладошки на груди сплетаю в молебном жесте, в глазах у меня слезы застывают, потому что за последние дни моя жизнь превратилась в какой-то ад…

Виктор Дмитриевич поправляет очки, смотрит на меня с сочувствием, но, тем не менее, весьма серьезно. Здесь явно профессиональная черта – воспринимать горе и радость пациентов как обыденность, чувствуется привычка, выработанная годами.

– В случае Игоря Николаевича возможна операция за рубежом.

– За рубежом? – переспрашиваю и в груди у меня сердце сжимается.

– Да. Я готов советовать клинику и специалистов, но это… это дорого… сумма просто космическая.

– Какая? – спрашиваю и доктор меня оглушает.

Сумма просто неподъемная. Кусаю губы и не знаю, что сказать, пальцы дрожат все сильнее.

– Это лучший вариант, я мог бы вам предложить написать в инстанции, ждать льгот и очереди, но… Валерия Игоревна, буду честен, времени нет. Счет идет на дни, и если вы найдете необходимую сумму, я могу оперативно все устроить. А так…

Замолкает, смотрит на меня своими серебристыми глазами, я же ничего ответить не могу.

– Такую сумму я даже не знаю, где взять…

Говорю заторможенно, сердце болит, чувства захлестывают. Мне кажется, что я лечу в какую-то бездну, но я стараюсь собрать себя и резко вскидываю подбородок, сцепляю руки в кулачки, выговариваю уверенно:

– Я найду необходимую сумму. Я… я обязательно найду…

– Такой настрой радует, Валерия Игоревна, – ободряюще улыбается врач и протягивает мне бумаги отца, – вот, посмотрите все документы, ознакомьтесь, но вам достаточно позвонить мне, когда сумма найдется, дальше я возьму ситуацию в свои руки, организую все, вашему отцу можно помочь… Лера…

Я замираю на стуле, прирастаю к спинке, опускаю ошалевший взгляд на бумаги, где внизу такая цифра написана, что у меня сердце останавливается. От количества нулей голова кружится.

Плохо становится. Нечем дышать. Ощущение, что меня душат.

– Я постараюсь что-то придумать… найти сумму… – выдыхаю дрожащим голосом.

– Я вам обозначил две дороги, Валерия, вам решать, какой путь выбирать. Можно попытаться получить льготы… Быть может, случится чудо и очередь до вас дойдет быстро.

Врач говорит, но морщится, видимо, сам не верит своим же словам.

Не дождаться нам очереди…

– Я все поняла, доктор, – отвечаю едва слышно, голос предательски дрожит, я с трудом сдерживаю слезы и прикусываю губу.

Безучастное лицо врача остается совершенно спокойным.

– Валерия Игоревна, мы делаем все, что в наших силах, но… не все в наших руках, увы…

Качаю головой. Все тело дрожит.

– Я понимаю, доктор…

Говорю, а сама думаю, откуда