Гл. 1. Важное предисловие к Прогулкам

Страшное

Отвыкла от людей и одичала.

Не нравятся мне эти старики,

Старухи бестолковые противны,

Крутая ужасает молодежь.

Повсюду хрип и шум, сплошной галдеж,

И глохну я, слепит меня реклама…

Неделями лицо свое не вижу,

Поскольку я его совсем не крашу,

А умываться в темноте могу…

Дышать мне нечем здесь. И воду покупаю…

И хочется порой подвыть собакам,

И в лес сбежать, на дикую природу,

И там во мхах лежать и каменеть…

Вот что со мною в городе случилось.

Этим стихам лет пятнадцать. Так я чувствовала себя, перебравшись в Тверь из тверской же, потихоньку умирающей деревни, по которой тоскую и сейчас. Пришлось переехать.

Рассказывать о Твери я начала на смоленском форуме, в приятной компании дружелюбных людей, увлеченных краеведением и кладоискательством. Почему не познакомить смолян с Тверью, если я тут живу давно (училась в молодости), все знаю и имею возможность фотографировать улицы, мосты, памятники?

Там, на форуме мои рассказы со множеством фотографий, происходит обмен репликами, и экскурсия получилась живая и полноценная, с очерками тверского жития-бытия.

Я и сама не ожидала, что серьезное повествование пойдет вдруг в ироничном, шутливом ключе. Возник образ рассказчицы – бывалой и насмешливой старухи, то есть меня. Потом вдруг я проболталась, что летом только и живу мечтой уехать в деревню, и скоро на самом деле уеду. Без шуток не обошлось. Жаль, что тут нету смайликов, как на том форуме, а то хотела бы я вставить лукавую или сердитую рожицу кое в какие строчки, а то и старуху с косой или мужика в ушанке, скребущего подбородок. Ладно, обойдемся тем, что есть.

Мой быт и неминуемые приключения в тверской глухомани стали волновать форумчан. Я обещала рассказать, если останусь жива, кто же заломает косматого медведя и косматого геолога. Откуда взялся геолог, пока раскрывать не буду. Я и правда была в деревне. Насколько правдив мой рассказ, признаваться не буду. Вы люди проницательные, сами все поймете.

Неожиданно для меня было только то, что вместо краткого отчета появится повесть из более чем 16 глав. Причем писалось мне легко, но были такие повороты сюжетных линий, о которых я заранее не знала. Есть несколько эпизодов, над которыми я рыдала, заливая горючими слезами клавиатуру. Возможно, вас тоже проймет, а может, и нет – как получится. Я много и смеялась.

Главное, финал замышлялся не таким. Но в последний час он стал единственно возможным и естественным для меня. Так появились «Страсти старухи Кефировой». И вот я ношусь с этой повестью, как с новорожденным дитятей: без конца рассматриваю. Переворачиваю. Подкармливаю. Никогда еще не была писателем, ощущения неплохие.

А псевдоним на литературном сайте у меня уже был.

Вот как это случилось. Вздумала я однажды летом со своей пожелтевшей тетрадкой стихов поехать на литературный праздник. И то не потому, что я хожу на такие праздники в архивы и библиотеки. А потому, что праздник проходил на берегу Волги, среди сосен, да еще в яблоневом саду. Вход бесплатный, на гитаре играют, да еще задаром покормят. Дай, думаю, тряхну стариной под яблонями. Вот тетрадку и взяла – как пропуск, что имею отношение к поэзии.

Мне даже предложили прочесть что-нибудь. Поскольку аппетит на свежем воздухе распалился, я выбрала про еду. Про торт. Как я с ним разделываюсь. Я и скрывать не собираюсь, что я сластена. Посмеялись, а я думаю, как представиться-то? Там были две поэтессы – Любовь Пшеничная и Любовь Сердечная, то есть хорошие псевдонимы уже расхватали. Что ж делать? Любовь Бессердечная – это для меня маразм, осталось только назваться Любовью Ржаной. Ржаная – тут много смыслов, да и под цвет моих волос подходит, хотя сейчас они уже наполовину седые.

Настоящий сочинитель должен любить приключения. Приключений мне хватает пока, а вот хоккуйных стихов, к которым я пристрастилась, еще маловато. Слово «хоккуйные» я сама придумала (а как? не хоккейные же? хокаиновые тоже плохо, хокку – могут иные старики не понять, подумают, что поперхнулась). Буду по ходу рассказов вставлять и их. Там я постараюсь давать советы или делать намеки, а вам