Чикагский блюз

Дмитрий Каралис

Добрая семейная проза – с юмором, легкой грустью и приключениями. Две семьи братьев-близнецов, один из которых крупный ученый, второй – преподаватель вуза. Дети, собаки, кошки… Как писал Михаил Веллер (газ. "Вечерний Петербург", 16.05.2005г.): Книга Дмитрия Каралиса «Чикагский блюз» меня удивила. И совсем не так, как я ожидал, что тоже говорит в ее пользу. Представьте себе: описывается с некоторой патриархальной ностальгией жизнь семьи, родственников – вот дядя, вот кузина, отдых на даче, служебные дрязги… Но все это – чистым и внятным языком, с совершенной достоверностью, узнаваемыми деталями, а потому настолько знакомо! Так пахнет букетом советской эпохи, что и сомнений в достоверности не возникает. Напротив – тебя не покидает ощущение, что это ты почти видел, с героями ты почти знаком. Это «почти» – особенность хорошей литературы, и она связана с умением писателя попадать в резонанс с нашими мыслям и чувствам".

ДМИТРИЙ КАРАЛИС

Чикагский блюз

I. Дача

1

Отец с дядей Жорой вознамерились купить зимний дом в Зеленогорске: с круглыми печками, батареями парового отопления, водопроводом, подвалом, городским телефоном, – и нас повезли на смотрины.

Непривычно было выходить на одну остановку раньше – в соседнем Ушкове нас ждали два типовых домика в садоводстве, разделенных оградой из можжевельника. Домики, как и их владельцы, были близнецами, только выкрасили их в разные цвета – наш в канареечный, а дяди-Жорин в светло-зеленый. Иногда мы даже встречали общих гостей в летних нарядах соответствующего цвета – наша семья желтела, а дяди-Жорина зеленела. И гостям было проще – они легко вспоминали, у кого из братьев-близнецов должны ночевать и чьи жены и дети ходят по участку.

В электричке было жарко и, сойдя в Зеленогорске, мы сразу же обзавелись мороженым и двинулись в путь под руководством дяди Жоры.

Дом стоял у самой окраины леса.

На таких буржуйских дачах мне раньше бывать не приходилось.

На втором этаже покоился на козлах стол для пинг-понга и зеленел истертым сукном бильярд. Хозяйка сказала, что пинг-понг она может оставить без всякой доплаты, а бильярд увезет – внукам в Кузьмолово.

Над высокой крышей жужжал пропеллером самолетик-флюгер, и я осторожно спросил, оставит ли она самолетик, если мы купим дачу.

– А тебе хочется, чтобы он остался? – загадочно посмотрела на меня хозяйка. Она была не совсем старая, возраста моей бабушки. – Хочется? Да?

Я пожал плечами, но тут же быстро кивнул. Самолетик, рассекая винтом воздух, красиво плыл на фоне белых облаков и верхушек сосен. Тонкий железный штырь почти не был заметен, казалось, что ястребок мчится в теплом летнем воздухе сам по себе.

– Это «Ла-5», – узнал я истребитель со сдвинутой к хвосту кабиной пилота, и отец с дядей Жорой, приложив ладони козырьком, тоже посмотрели наверх.

«Четырнадцать лет, а все как маленький, – прочитал я на лице своей кузины. – Самолетиками интересуется…» Катька, подбоченясь, стояла в новых болгарских джинсах и косилась на двух парней, остановившихся возле калитки прикурить. Один из парней был рослым, явно выше Катьки, и жердина-сестрица, похоже, прикидывала, где он живет и сгодится ли для компании, чтобы ходить на залив и прогуливаться в парке. Ей тоже исполнилось четырнадцать, но она была на полголовы выше меня и на физкультуре стояла в своем классе первой.

– Господи, как вы похожи! – восторженно улыбнулась хозяйка и перевела взгляд с отца на дядю Жору. – Прямо одно лицо! И домик, словно специально для близнецов построен: два крылечка, два балкона, две верандочки… Соседи вас будут путать…

– С детства путают, – задорно сказал дядя Жора. – Поэтому я всегда хожу с гордо поднятой головой. Все хорошие дела совершил я, все плохое натворил брат. А верандочки ничего…

Это были не верандочки, а верандищи. Не балконы над ними, а балконищи. Мы поднялись наверх, и хозяйка стала рассказывать, как они с мужем-летчиком ставили на одном балконе столы с самоваром для приема гостей, а на второй ходили плясать под гармонь и радиолу. И один капитан, пройдясь со свистом в сольном танце, так лихо крутанул ногой, что центробежн