Любовь библейской Марии к жизни

Александр Иванович Алтунин

Описание этого качества идет с интеллектуальной и психологической, философской и духовной точки зрения. Особое значение это качество имеет для человека, стремящегося сознательно и целенаправленно заниматься развитием своей личности, реализуя программу самовоспитания и самосовершенствования. Такое свойство ума обычно присуще добродетельному и достойному, зрелому и самодостаточному человеку. Данное качество входит в систему классических ценностей человеческой жизни. Эта работа уже присутствует в книге «Творческая личность», планируется ее размещение в «Этико-психологическом словаре» (4-6-томник). Конечно, это качество является настолько многогранным и, в определенном смысле, изощренным, что ему можно было бы посвятить большую книгу (около 500 страниц). Но, в связи с тем, что автор планирует написание более 500 работ, посвященных классическим ценностям человеческой жизни, работа такого объема, по отдельным моментам, пока представляется, чисто теоретически, невозможной.

Александр Алтунин

Любовь библейской Марии к жизни

Это только на первый взгляд кажется, что все люди любят жизнь. При более пристальном и основательном рассмотрении данного вопроса выявляется масса интересных особенностей. Начнем с того, что существует вполне конкретная категория людей – пессимисты. Они воспринимают практически все явления только с грустных позиций. Проявляя при этом мощный и фундаментальный скепсис относительно истинности многих положительных явлений человеческого бытия. И аргументов при этом приводится великое множество. Например: да, эти явления действительно имеют положительную суть (интересную, психологическую, духовную, эстетическую), но на фоне других, отрицательных явлений, они смотрятся предельно скромно и весьма относительно, занимают очень символическое место среди всех явлений жизни. Это в чем-то похоже на то, что целый день человек ест только горькую редьку, вплоть до принципиального отвращения. Но ему два – три раза в день дают сладкую конфету. И при этом говорят о том, что он, по большому счету, должен ощущать большое чувство удовлетворения от жизни в целом. Что практически представляется трудно выполнимым, почти маловероятным. Редкость и кратковременность восприятия конфеты производит совершенно противоположный ожидаемому эффект. Это лишь дополнительно подчёркивает тот момент, что проза жизни, в основе своей, весьма сурова и жестока, прозаична и приземлена, проблематична и драматична, неприятна и бесполезна. Беспощадно лишает нас разнообразных и многочисленных иллюзий и заблуждений. Да и просто элементарного повседневного душевного равновесия и комфорта, не говоря уже о большом и сверкающем счастье. Дополнительный драматизм в сложившуюся ситуацию добавляет еще и целый ряд моментов. Это неумение правильно жить, строить отношения и с самим собой, и с окружающими, и с жизнью, и с обществом, и с Внешними силами. Даже такой, вроде бы простой, момент, как правильная любовь к себе, встречается крайне редко – в двух-трех случаях на тысячу. Что же говорить о явлениях, принципиально более сложных и многогранных? Хотя и явление «любовь к себе» далеко не так просто, как всем нам об этом хотелось бы думать. Оно требует от человека постоянного и серьезного контроля за двумя-тремя сотнями процессов, протекающих в его внутреннем мире. А это в принципе далеко не каждому по плечу. Это как в ситуации, когда человек ожидает от компьютера с процессом «пентиум 1» работы на уровне компьютера с процессом «пентиум 4». Не говоря уже о том, что возможности компьютера с процессом одноядерным принципиально иные по сравнению с компьютером с шестнадцати ядерным процессором.