Женщина для хозяина

Екатерина Николаевна Широкова

Девушку воспитывают в монастыре и держат на цепи, чтобы однажды вручить в дар человеку-хозяину.Современная Москва и страшные средневековые традиции, спрятанные за стенами особняка.

Екатерина Широкова

Женщина для хозяина

Василиса ещё разок сунулась в узкое окно-бойницу – проверить, не едут ли уже за ней. Не ехали. Она с самого утра места себе не находила и слонялась из угла в угол, меряя размашистыми неженственными шагами гулкую келью и мысленно представляя себя в загадочной Москве, а матушка Анна каждую минуту заглядывала в каменный мешок и велела успокоиться. А что толку? Василиса еле сдерживала дрожь от сладостного предвкушения.

Её воспитывали быть покорной и угождать хозяину, так что их будущая встреча занимала все мысли целиком, она даже сидеть не могла. Матушка Анна в очередной раз тяжко вздохнула, показывая, что недовольна подопечной, и вдруг выдала долгожданное:

– Едут. Собирайся.

А что собирать-то? У Василисы одежда простая, домотканая, что с утра дали, то и надела, воспитанницам иное не положено, а уж в столице ей выдадут то платье, какое хозяин прикажет. Норов им прививали кроткий, чтобы глаза поднять не смели без нужды и чтобы радовались любому знаку внимания, а хоть бы и простой улыбке от хозяина, что уж говорить про дорогие подарки – это как и если ему вздумается.

Впрочем, на любые шмотки Василисе плевать с высокой колокольни, на хитроумные блестящие автомобили, порой привозившие важных гостей в монастырь, тоже плевать, её жадно интересовало другое – как устроена столичная жизнь, о чём думают и говорят тамошние люди и как они пользуются своей драгоценной свободой. И именно сегодня хозяин должен был забрать её отсюда, так что Василиса готова была лететь туда на крыльях, а хоть бы и ползти, если придётся.

Но не пришлось. Из-за куцей рощи за полем показался незнакомый автомобиль, ловко вильнувший на крутом повороте у изгиба речки, прыгнувший через заранее опущенный мост и нырнувший под серые стены монастыря. Василиса только сейчас выдохнула и задрала голову, встретившись с укоризненным взором матушки Анны. Та чему-то кивнула и скрылась, гремя ключами и цепями и спускаясь по винтовой лестнице к выходу из кельи.

Вдалеке затих мотор и Василиса услышала, как посланник хозяина негромко позвал матушку. Та была чем-то недовольна, но их голоса медленно и верно приближались. Наконец засовы заскрипели и в приоткрывшейся дыре в двери мелькнули знакомые цепи. Василиса послушно высунула наружу оголённые кисти, чтобы матушка могла сковать её руки, но низкий мужской голос твёрдо произнёс:

– Этого не надо. Выпускайте так.

– Как это? – возмутилась матушка. – Нельзя же без цепей!

– Справимся, не впервой, – уверенно возразил посланник и Василиса восхитилась, как смело он спорил с матушкой. Она бы никогда не посмела перечить, а этот человек вон как легко возражает, словно так и надо.

– Не положено, – стояла на своём матушка, – за нашими стенами вы отвечаете за неё, а здесь – я.

– Как хотите, – ровно ответил посланник и Василиса услышала, как браслеты щёлкнули вокруг её запястий. Металл был до жути холодный, обжигающий, точно матушка нарочно подержала цепи на леднике, но Василиса даже не поморщилась. Какая разница, если совсем скоро она уедет в Москву? А матушка навсегда останется здесь со всеми своими злобными методами.

Дыра закрылась, а дверь, напротив, распахнулась, и Василиса шагнула в коридор.

Посланник – высокий мускулистый парень с обгорелым на солнце спокойным лицом, но гораздо моложе, чем она ожидала. Он цепко осмотрел «посылку» и скомандовал неожиданно мягко:

– Ну, здравствуй, Василиса. Сейчас мы поедем в Москву, ты же не доставишь нам неприятностей?

Василиса упёрла глаза в пол и кивнула, стесняясь общаться новым мужчиной при матушке.

– Ну вот и отлично, – он развернулся и пошёл к выходу, а Василиса послушно засеменила следом, стараясь придать себе максимально угодливое выражение. Матушка не отставала, а цепь разомкнула только тогда, когда Василиса оказалась в бронированной клетке в машине.

– Прощай, – скупо обронила матушка Анна и сразу зашагала к во