Фарфоровый зверек. Повести и рассказы

Юрий Олегович Ломовцев

В книгу петербургского писателя Юрия Ломовцева вошли повести и рассказы, написанные в разные годы. Автор следует традициям русского реализма. Его произведения отличает точность бытовых деталей, сострадательное, чуть ироничное отношение к героям, чувство юмора.

Юрий Ломовцев

Фарфоровый зверек. Повести и рассказы

ПОВЕСТИ

РЫБЬЕ ЦАРСТВО

1.

«Моя жизнь напоминает какой-то странный сон», – думает иногда Семен Семенович. Да, так он думает иногда. И все. А что он мог бы к этому добавить? Что?

Когда после работы Семен Семенович приходит к своему другу Альберту в обычном для себя неряшливом виде, тот морщится, демонстративно прикрывает нос рукой и говорит: «Совсем ты, Семен, опростился в своем рыбьем царстве». И это правда.

Альберт Иванович холён и курит ароматные сигареты. На дорогой парфюм он тоже денег не жалеет. А вот Семен Семенович и летом и зимой ходит в одной и той же рубахе из фланели в клетку, пропахшей потом и рыбой. Его штаны помяты и лоснятся, даром что от финского костюма (впрочем, и костюм-то был куплен лет семь назад). Кожаный ремень на толстом животе от времени облез и разлохматился, словно тряпичный. Ботинки стоптаны и только что каши не просят. Не то чтобы Семен Семеновичу совсем на это наплевать, просто он склонен рассуждать философски: «Зачем ?»

И, тем не менее, он негодует на слова Альберта: «Плевал я, что ты будешь обо мне говорить», – думает он, – «Только тебе одному и кажется, что между нами существует разница. А вот поменяй нас местами – и не изменится ничего!» Но вслух он этого не рискует произнести, а только глупо ухмыляется.

Лицо Семен Семеновича под стать его одежде, одутловатое, покрытое сеткой пунцовых вен. Поредевшие волосы он расчесывает пятерней. Кожа на руках загрубела и потрескалась от талой воды и рыбьих помоев. Заусенцы на пальцах кровоточат. Согласитесь, не слишком привлекательный вид. Мне известно, что Семен Семенович может выглядеть по-другому, только случается это нечасто.

«Ты бы уж приоделся, что ли», – просит иногда его Альберт Иванович, и Семен Семенович надевает свой пушистый английский свитер. В нем он смотрится почти пристойно на светских раутах у Альберта.

«Вам с килечкой или с колбаской, мадам?» – суетится Семен Семенович возле какой-нибудь театральной дамы, – «Под водочку рекомендую с килечкой. Ух, как вы ловко пропустили! Сразу видно, хороший человек. Что, генерал по сердцу проехал? И вот еще маслинку», – Семен Семенович подносит зубочистку с наколотой маслинкой прямо даме ко рту, и та покорно ее проглатывает, – «Ну расскажите же скорее, что новенького в театральном мире, я весь горю от нетерпения! Или хотите анекдот?» Дама предпочитает анекдот, но в это время подлетает встревоженный Альберт, встревает в светский их разговор, уводит даму.

Бедный Альберт Иванович боится, что Семен загубит важный для него фуршет. Но он не прав. Семен Семенович знает свое место и в меру отпускает грубоватые шуточки, которые притворно шокируют дам, на самом же деле только оттеняют его светскость – так сладкий фруктовый соус подчеркивает плотские достоинства мяса. И все же на свои фуршеты Альберт Иванович старается его не допускать – статус не тот. Семен Семеныч больше годится для камерных семейных чаепитий.

Зато в рыбном магазине, где Семен Семенович работает, никто не придирается ни к его облику, ни к манерам. Здесь он на своем месте. В магазине встречают не по одежке, да и провожают не по уму, а ценят в Семен Семеновиче нечто совсем иное. Ну кто бы мог так непринужденно нахамить, при этом не обидев? Кто бы сумел в полминуты, шутя, уладить любой конфликт? Только известный шутник и балагур Семен Семенович.

«Ну что, бабуля, опять проголодалась?» – спрашивает он старуху в плюшевой кацавейке, которая пятый раз за день зашла в магазин и тупо рассматривает ценники, – «Может, это кот Васька тебя прислал? Так ты кланяйся от меня своему Васеньке!»

«Тьфу на тебя, зубоскал!» – незлобиво сердится старуха.

«А рыбка твоя сегодня уплыла», – продолжает насмехаться Семен Семенович, – «да и ты бы плыла подальше. Давай-давай!» И старуха, н