Предвоенные – в шутках и шуточках, или И мы когда-то были шутниками

Сергей Семипядный

Пишем, говорим, вещаем… А вот как «наше слово отзовётся», задумываемся? А отзывается, и ещё как. Несколько примеров. Написал я: «Гарри Каспаров. Умрёт от счастья (и не он один), если сочинскую олимпиаду отменят. Олимпиаду не отменять, Каспарова похоронить, когда сам скажет». И получилось спасти жизнь человеку (и не одному). Не отменили Олимпиаду. Сообщаю: «Майкл Макфол. Специалист по «цветным» революциям. На России пальцы обломал». Увезли обратно в США Макфола. Я шучу: «Иваново – город невест, Питер – криминальная столица, Москва – бизнес Лужкова и Батуриной». И отобрали у бизнес-парочки Москву и передали Собянину…

Сергей Семипядный

Предвоенные – в шутках и шуточках, или И мы когда-то были шутниками

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

БАЗАР ФИЛЬТРУЕМ, ГОСПОДА ПИСАТЕЛИ. 25.05.2016 г.

Пишем, говорим, вещаем… А вот как «наше слово отзовётся», обычно не паримся. Едва ли не впервые об этом задумался, когда в каком-то телеконцерте вышла телеведущая и объявила: «Юрий Лоза и его «Маленький плот». И усмехнулась как-то очень уж… интригующе, мягко говоря. Я и вспомнил, что песня-то его называется просто «Плот». Без определения «маленький».

Тут и мелькнула мысль: «С моей шуткой, наверное, девушка знакома». А шутка была такая: «Юрий Лоза. Высокого роста певец. Плот маленький». Видел его однажды на футбольном поле – высоким показался на фоне Лужкова. Лужков ещё в тот раз упал забавненько. Пятился, чтобы встать под фотообъективы, в один ряд с остальными, и упал. И смысл шутки представлялся мне таким образом, что песня «Плот» – едва ли не единственный хит этого музыканта. Который (хит) кормит (Юрия) много лет.

Потом, когда Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова… Впрочем, сначала шутка: «Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова. Страстные демократки в старушечьих попонах. Очень разборчивы. Оближут зоофила, но запинают коммуняку».

Это на основе передачи «Школа злословия». Они поначалу, если помните, появлялись в таких пончо, какие ещё на лошадей иногда надевают. Только когда на лошадей, то называют попонами. Да-да, вскоре отказались от попон и перешли на цивильную одежду. Однако я, конечно, решил, что моя шутка тут ни при чём. И действительно, милые дамы имели право передумать экономить на тряпочках.

Но тут Герман Греф побрился. Шутка была: «Герман Греф. Реформатор. Не свежий, с ельцинских времён ещё. С бородёнкой».

И вот он уже без бородёнки. Может, человек просто имидж решил сменить? Это я уж сколько лет не решаюсь. Но мне и не велено.

Потом Сергей Зверев снял унты. Я пошутил: «Сергей Зверев. Полагает, что на смену эпохе поющих трусов грядут времена поющих унтов. А меховой гульфик урологи отсоветовали».

И Зверев отказался от унтов в пользу «Chego-to Nevrazumitelnogo» на тройной платформе.

А Надежда Бабкина, которую я как-то обвинил в гипержизнерадостности и назвал неуёмной оптимисткой, предположив, что в качестве компенсации она плакальщицей на похоронах подрабатывает, вдруг разразилась интервью, в котором о множестве несчастий, с нею происшедших, неожиданно рассказала.

Оказывается, такой же человек, как и мы с вами. Тоже хлебнула.

И Бари Алибасов… Помните, брюнет Бари Алибаба-Алибасов крашеным блондином ходил? Я и пошутил: «Бари Алибасов. Вождь нанайцев. По слухам, деспот, в последующем утративший былое могущество. Волосы рвать не стал, просто перекрасил».

Так он вдруг взял и прекратил в белый цвет залысины красить!

А Фёдор Бондарчук отказался от тогдашней своей всегдашней его улыбки, которую я назвал «постсоветской» и «оскалом менеджера среднего звена». Отказался резко и радикально, принявшись улыбаться нормально, как человек обычный и не медийный, и стал совсем уж похожим на своего отца.

В результате, резко в гору пошёл. Теперь у него, кроме масштабных фильмов, свой комплекс производственный, второй Мосфильм почти что. Сергей Фёдорович бы позавидовал. Я, по крайней мере, когда мимо еду, завидую.

И дальше по мелочи.

Я шучу: «Иваново – город невест, Питер – криминальная столица, Москва – бизнес Лужкова и Батуриной».

Отбирают у них Москву, передают Собянин