Ландскнехт. На яву и во сне

Андрей Дорогов

Еще вчера он был военным разведчиком с позывным Лёха "Война", а сегодня – отставной пенсионер, без пяти минут инвалид, Алексей Иванович Войнов. Все чаще и чаще ему снятся странные сны. Где он не контуженый военный пенсионер, одиноко влачащий тусклую осень последнего отрезка жизни. Нет, там, под горячим солнцем морской страны, он молод и силен. Он крутит «темные делишки» на теневой стороне города. Но днем, его ждёт благородная донна, чьи жаркие объятия горячи и сладки. Там враги и друзья, чьи клинки остры и быстры, а под покровом ночи плетутся интриги, готовые поколебать привычный уютный мир и отправить в преисподнюю не только планы и желания, а его и его возлюбленной. Но, это там во снах.А, наяву – старый знакомый, наведавшийся в гости со странной просьбой найти девушку, дочь криминального босса, похищенную неизвестными. И, как только узнал, о тщательно скрываемом даре видеть мир глазами других людей?

Андрей Дорогов

Ландскнехт. На яву и во сне

…Из написанного в общую тетрадь с забавными котятами на обложке…

1

Люди, сидевшие напротив Роланда, ему не нравились. Не нравились до такой степени, что он опасался их. Давно забытое чувство, глубоководным кракеном шевелилось в глубине груди, разбрасывая пупырчатые щупальца по телу.

Внимательно изучая их лица, Роланд пытался оценить степень угрозы. По всему выходило, опасность они представляют нешуточную. Несмотря на молодость – спокойные и уверенные в себе. Крепкие, с жилистыми телами бывалых вояк и пустыми глазами профессиональных убийц. Именно убийц, а не военных, пусть и профессиональных, те смотрят по-другому. Эти же были явные убийцы – наемники, профи, которым без разницы кого убивать: мужчину, женщину или ребенка; и где – на поле боя, в захваченном городе или в пьяной кабацкой драке. Плащи наемников характерно топорщились с боков, явно не с пустыми руками пришли.

Сидевший справа – высокий блондин, сразу видно родившийся в местах весьма удаленных от благословенной Спании, протянул руку и, ухватив, глиняную кружку, шумно отхлебнул пиво.

Его спутник, бритый наголо, сидевший по левую руку от блондина, тоже не походил на местного уроженца. Кожа его, хоть и смуглая от природы, но не того приятного бронзового отлива характерного для коренных уроженцев Спании. Она была грязно-коричневого оттенка, что бывает у родившихся вблизи песков Хешара. Бритоголовый лениво поглаживал стоячий воротник кожаного колета.

Гулко грохнув кружкой о гладкие доски стола, блондин отер пену с густых усов и усмехнулся:

– Значит, наша сделка остается в силе, Роланд Мертвый?

Роланд нехотя кивнул, с этими двумя он не хотел иметь никаких дел. С ними и с теми, кто стоял за ними. А то, что они работают не сами по себе, он не сомневался ни на биллон[1 - Биллон – мелкая медная монета].

– Если будете работать по правилам.

– По вашим правилам? – уточнил блондин.

– По нашим. – Роланд не отвел взгляда от белесых глаз.

– Хм, – блондин задумчиво потеребил завязки у горла и словно бы невзначай распахнул кружевные отвороты белой шелковой камисы[2 - Камиса – мужская рубашка.].

Если бы Роланд в этот момент пил он бы поперхнулся, а если бы стоял – ему потребовалось бы сесть. А так, лишь пальцы крепче сжались на рукояти спрятанного под плащом меча. Сжались так, что он почувствовал каждый виток кожаной оплетки на рукояти кацбальгера[3 - Кальцбальгер – короткий меч ландскнехта для «кошачьих свалок» (ближнего боя).].

Доведись пришлым увидать его руки, они бы догадались о чувствах, бурливших в его душе. Но они, хвала всем святым, их не видели. А по лицу Роланда, его не зря прозвали Мертвым, даже самый проницательный физиогномист не смог бы ничего прочитать. Оно, как всегда, оставалось спокойным и расслабленным, а взгляд чуть отрешенным.

Усилием воли он заставил себя разжать ладонь. Пальцы огладили гладкое бронзовое навешие, скользнули по рукояти вниз, к витой S-образной гарде и легли на широкую пряжку ремня. Роланд откинулся на спинку не слишком удобного трактирного стула, внимательно разглядывая шею блондина. Прошлое, его все-таки нагнало.

Татуировка. На шее блондина