Автобус, везущий меня в ад

Иван Германович Сутормин

Куда же попадает грешный учитель? На вечный урок в худший класс или на сразу Небо? Что ждёт педагога в мрачных чертогах "родной" школы? Какие дети будут мучить несчастного человека? Какие пытки они приготовили грешнику?

Иван Сутормин

Автобус, везущий меня в ад

Часто люди задают вопрос, призванный дать понимание, куда попадают люди после смерти? Конечно, каждому Бог воздаёт по его грехам, но всё ли так просто на самом деле?

Судя по всему, грехов у меня немало было при жизни, что я попал именно на этот автобус.

Каждое утро начинается одинаково: что – то меня заставляет идти из построенной в аду для меня тюрьмы на горящую с обеих сторон дорогу и ждать, когда появится этот адский автобус, пылающий жёлтым пламенем и готовый ввергнуть меня в ад.

Вместе со мной везут очень довольную собой особу, которая при жизни была крайне горделива и не могла терпеть, когда хоть что – нибудь говорили из того, что, как она себе представляла, могло "объективно" указывать на её отрицательные черты характера. Это была женщина, которая всегда хорошо выглядела на несколько десятилетий моложе своего возраста. Она общалась только с теми, кто её хвалил, считал самой лучшей и незаменимой в аду. Когда ей делали замечание, даже справедливое, она начинала сверкать, как молния, разнося свои ядовитые слова по округе, оставляя после своих реплик всегда негативный осадок в душе и нежелание жить.

Вторая особа была странная, и про неё мало что было мне известно, а я и не хотел ничего про неё знать, так как она была просто неинтересна.

Третья и четвёртая особы были с нами редко, поэтому их не вижу смысла описывать.

Водитель был тоже грешник, которого сослали в ад за какие – то тяжкие грехи. У него болели ноги, спина, руки, голова, но он обязан был каждый день садиться за горящий руль, сжигающий его руки до костей – утром всё было снова на месте.

Когда водитель садился на сидение, то оно начинало как бы вибрировать, закипая, словно бульон на плите. Водитель горел и должен был ехать.

Иногда доносился его стон, но крика не было, так как его губы навсегда были сомкнуты, и открыть их старик не мог. Все эти пытки он переносил уже лет, наверное, 60. Изредка в автобусе появлялись бесы и шутили над несчастной душой, отщипывая от него кусочки поджареной плоти и, смакуя, поедая ее, что усугубляло вдвойне муки водителя адского автобуса.

Каждый день нас везли в страшный ад (хуже для учителя никто и никогда не придумает).

Сам автобус был приторно жёлтого цвета, отчего бросало в дрожь. Все, кто ехали в этом жутком транспортном средстве, дрожали, и у всех нас стучали зубы так сильно, что вот – вот должны были сломаться от сильных ударов друг об друга.

– Налево! – кричала пожилая учительница, о которой я уже выше говорил, – вот старый паразит! Не слышит меня. – она зажигала спичку об сидение и подкуривала настолько вонючую сигарету, что даже черти, изредка появляющиеся, здесь, сразу торопились исчезнуть.

Когда мы приезжали к месту нашей экзекуции, то вокруг собиралась толпа чертей, ядовито смотрящих на нас своими разноцветными глазами и широко смеющихся над нашей очередной пыткой:

– Привезли нам души,

Чтобы мы душили!