Опять 25!

Юлия Валерьевна Набокова

В жизни всегда есть место чуду: одно неосторожное желание в рождественскую ночь – и вот уже Аполлинария не почтенная бабушка, а снова 25 летняя девушка! Надолго ли? Неизвестно! Терять времени не стоит. Кто знает, какой срок у чуда? А надо успеть и внучке личную жизнь устроить, и тайну времен молодости распутать. И главное – не поплатиться за волшебство жизнью. Ведь охотников вернуть молодость немало и они уже вышли на ее след…

Юлия Набокова

Опять 25!

Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает.

    Коко Шанель

Пролог

55 лет тому назад

На платформе было морозно. Из открытых губ вылетал пар, но парень с девушкой, стоявшие у входа в вагон поезда, никак не могли разомкнуть рук. На большее они не осмеливались – проводница с любопытством наблюдала за ними, даже не скрывая своего интереса. Хрупкая девушка – с тяжелой светло-русой косой, сбегающей из?под белой шерстяной шапочки, голубоглазая и юная, не старше двадцати. Парень чуть постарше – в военной фуражке на черных кудрях, высокий и широкоплечий. Молодые, симпатичные, они были на редкость красивой парой. Их щеки разрумянились от мороза, а глаза сияли от любви.

– Возвращайся скорей, Поля. – Парень порывисто сжал тонкую руку девушки в шерстяной варежке в своей ладони.

– Вернусь, – улыбнулась в ответ она. – Только маму навещу, и сразу назад.

Была бы ее воля, она бы никогда не выпускала своей руки из его. Но прозвенел гудок, и проводница строго выкрикнула:

– Проходим в вагон! Не задерживаемся!

Все другие пассажиры уже сидели внутри, и девушка заторопилась в вагон.

– Ну, пока, Миша!

Она на миг застыла, словно сомневаясь – ехать или остаться? На миг ее кольнуло страшное предчувствие – она видит Мишу в последний раз. Она с тревогой взглянула в карие глаза парня, и тот улыбнулся ей – тепло и ободряюще. У нее отлегло от сердца. Чепуха! Миша ее любит, а верить предчувствиям – не по?комсомольски.

Уже перед тем как подняться в вагон, она все?таки решилась. Не побоялась стоящей в паре шагов проводницы, легонько ткнулась губами в гладко выбритую Мишину щеку, пахнувшую одеколоном. Их первый поцелуй вышел неловким, обдал жаром и смутил обоих. Она впорхнула в вагон, на прощание обернулась. Миша улыбался, еще смущенный, но безумно счастливый и влюбленный. Махнул на прощание рукой:

– Я буду ждать, Поля!

И столько жара была в этом обещании, что она поняла – Миша будет ждать ее всю жизнь. И ничто на свете не сможет их разлучить. Ведь они – две половинки. Впереди была короткая разлука длиной в зимние каникулы, а за ними – целая жизнь вдвоем, полная счастья. Поезд тронулся, и она замахала Мише рукой из окошка коридора.

А он бежал за вагоном, пока не закончилась платформа.

– Жених, что ли? – Проводница с любопытством наблюдала за ней.

Девушка смутилась и отвернулась от окна.

– Друг…

О свадьбе они пока не говорили. Рано. Ей только двадцать исполнилось, Миша на три года старше.

– Военный? – поинтересовалась проводница.

– Летчик. Будущий. На последнем курсе учится.

– А ты?

– А я на первом.

После учебы Мишу могли распределить в другой город, и тогда, она была уверена, Миша позовет ее с собой. А она последует за ним хоть на край света. Ведь такая любовь, как у них, – однажды и на всю жизнь.

Проводница улыбнулась, глядя куда?то ей за спину – в окно.

– Первая звезда.

– Что? – Девушка удивленно обернулась и увидела звездочку, плывшую над деревьями.

– Рождество сегодня, вот что. Не знала?

Девушка пожала плечами. Она была атеисткой, как и все комсомольцы.

– Сегодня девушки на суженых гадают да желания загадывают, – сказала проводница, и ее глаза затуманились, будто вспомнила о чем?то своем.

– И вы гадали? – спросила пассажирка.

– А то!

– Сбылось?

– Если бы сбылось, я бы тут не каталась. – Проводница нахмурилась и нырнула в свое купе, откуда сердито загремела стаканами для чая.

Девушка задержалась у окна, проводила взглядом звездочку, бегущую по небу за поездом. Чего ей желать? Она уже встретила Мишу, и все у них хорошо. Отучатся, поженятся, детишек родят. Большего ей и не надо.

Только бы Миша любил ее всю жизнь.

Аполлинария