Тем, кто не дошел до дома

Слава Красина

Ему семнадцать. Его выставляют из дома – нечем кормить, а он уже взрослый. Ей шестнадцать. Ее родители на грани развода из-за психического расстройства матери.

Двое, Мальчик и Девочка девяностых, лучшие друзья, единственные друг у друга, встали на путь взросления в непростое для всей страны время. Оба находят пристанище в компании людей таких же, как они, молодых, но уже погрязших во всех пороках мира – без ограничений, законов, правил и тормозов. В этом мире можно быть кем угодно, если есть героин. Впрочем, Девочке и Мальчику заданы разные векторы движения: ей – жить и выбраться из мрака, ему – повторить путь многих сверстников.

Была ли у них свобода выбора? Какова ее цена?

Девяностые годы. Крах идеологии, хроническое безденежье, уныние, безысходность, бандитизм – новые реалии эпохи перемен, коснувшиеся каждого жителя. Самыми беззащитными и потерянными в этот период оказываются подростки: уже достаточно взрослые, чтобы не мешаться у родителей под ногами и полноценно совершать собственные ошибки, и в тоже время все еще дети, страдающие от отсутствия внимания и родительской любви. Это роман-эпитафия – тем, кто не смог пройти по дороге взросления, кто стал представителем потерянного поколения подростков 90-х, умерших от наркомании, вседозволенности, беззакония и разрухи того лихого времени. Прекрасное образование, лучшие школы страны, уникальная интеллигентская среда научного городка не помогают сделать правильный выбор в жизни, ведь этого мало, нужно нечто большее. Нужно, чтобы кому-то было не плевать на тебя.

В книге присутствует нецензурная брань!

Слава Красина

Тем, кто не дошел до дома

Посвящается моим друзьям, которых я помню иногда лучше, чем они сами себя.

С огромной благодарность о. Владимиру, который делает великое дело.

Часть первая

Мальчик и Девочка

На смежных балконах на большой высоте, там, где стрижи крыльями чертят в небе ломаные линии, куда не долетают комары, где с одной стороны стоит старое кресло, обитое бордовым плюшем, на котором лежит длинноногая рыжая борзая, а с другой стороны – пустота только что сданной в аренду квартиры, спиной к спине, разделенные бетонной панелью на разные подъезды, сидят двое. Мальчик 17 лет и Девочка 16. Он поет под гитару песни своего сочинения, которые в голос можно только самому себе в безопасном беззвучии крошечной комнаты. Поет достаточно тихо, чтобы не услышала сестра и не подняла на смех, высокомерно сморщив хорошенький носик, но и достаточно громко, чтобы точно быть услышанным странной Девочкой, удивительной гостьей с надкусанным яблоком в руке, позвонившей в их квартиру спустя пару дней после переезда и с невозмутимым видом попросившей у родителей разрешение перелезть с их балкона на свой. На резонный вопрос мамы «зачем?» гостья ответила, что она ушла из дома без ключей, а изнутри никто не открывает, померли они там, что ли, все скопом? Пока мама с отчимом соображали, разрешать или нет что-то подобное, Девочка уже уверенным шагом проследовала к балкону и через секунду была на своей стороне – никто толком и опомниться не успел. Сестра ошарашенно покрутила пальцем у виска, мама упала в обморок на руки отчиму, Мальчик ничего не понял, но забыть происшествие не смог и думал о нём весь вечер. Девочка же унесла с чужого балкона на свой странное чувство, что случилось что-то гораздо более важное, чем просто возвращение домой нетривиальным, но вполне привычным уже способом.

Мальчика звали только по имени. Клички у него не было, сам он себе, конечно, неоднократно придумывал, но они не приживались. По меркам его друзей он был приличный, невысокий, умный, его уважали, но ничего с ним серьезного не мутили, потому что он не вписывался в общую картину. С ним здоровались за руку, с радостью тусовались, шутили, но держали дистанцию, потому что не понимали, что он такое и можно ли ему доверять. Он ни разу ни в чем, кроме чемпионатов по информатике, не был замечен, не доводил преподавателей, не курил, не ругался матом, после учебы шёл домой и много читал – короче, типичный ботаник, вполне вероятно, латентный неформал, только не нос