Ванильно–лимонный пирог. Рассказы

Ревекка Слабая

Три рассказа про трёх разных девушек. С ними происходят невероятные события, которые сложно представить наяву. "Ванильно–лимонный пирог" – девушка живёт в мире, где запрещена вера. Какой выбор она сделает: слушать правила или сердце?"Специи со вкусом рассказов матери" – героиня переезжает к отцу–врачу после смерти матери и наблюдает за ним очень странные вещи. Кто же этот человек?"Утро не с кофе" – девушка переехала в новый город, чтобы начать всё с чистого листа. Она нашла любовь, но является ли она настоящей? Каков будет их финал?

Ревекка Слабая

Ванильно–лимонный пирог. Рассказы

«Ванильно–лимонный пирог»

Стыд – нечто разъедающее тебя изнутри.

Стыд – ассоциация с позором.

Стыд – это выбор.

Стыд. Были времена, когда я слишком часто ощущала его. Стыд – плод неуверенности. И именно он является точкой отсчёта в моей не стыдной истории, которую я оставила за собой. Однако перед этим я хочу, чтобы вы ответили себе на вопрос: «за что вам НЕ стыдно?»

Мне было восемь, когда маму убили. Мы живем в мире, где активно продвигают гонения на верующих, а она посещала христианские домашние группы. Мама была столь стойкой, при этом не навязчивой в своих убеждениях, но за что ей и пришлось заплатить немалую цену. Я часто думаю стоит ли оно того. И годами не могла найти ответ.

Мы с папой не религиозные. Он государственный служащий, а я… а у меня… просто не срослось. Но я всегда буду восхищаться мамой, твердостью её веры и силой характера.

Я плохо помню ее: забыла голос, походку, улыбку. Хорошо помню лишь запах родного тела: эти руки пахли старыми книгами и еще чем-то непонятным, а шея ванилью и цитрусом. Но после того, как она нас покинула, стало холодно, холодно и тускло, тускло и бледно…

Мама была эпицентром тепла в нашей обычной квартире, только она делала дом домом. Иногда я чувствую её, например, когда завтракаю ванильно-лимонным пирогом, кстати, мой это любимый, любимый ванильно-лимонный пирог… её шея… пахла ванилью и цитрусом…

Меня зовут Руфь. Папа говорит это идея мамы назвать меня так. Руфь – библейская праведница, именем которой названа «Книга Руфь», жизнь её относится к последним годам смутного периода Судей. Это ее любимое библейское имя, однако это был секрет.

Мне уже семнадцать, прошло девять лет как её не стало. Возможно, вы уже заметили, что мысли я излагаю довольно кратко, но чётко, поэтому извините за не столь художественный и объёмный рассказ о моей жизни. Многое изменилось: папу повысили в должности, что заставило нас переехать в другой район. Я повзрослела, даже стала подрабатывать в кондитерской в паре кварталов от дома, занялась творчеством, в частности рисованием. Папа не очень это поддерживает. Он убежден, что искусство лишь дает поводы человеку загоняться в рассуждениях о смысле бытия. Что правда. Искусство всё больше давало свои плоды материальные, так и внутренние. Но из-за воспитания отца мне было стыдно даже за мысль о существовании Бога, не говоря о вере в него.

Многое изменилось, да. Время нормализовало боль, заглушило многие воспоминания, обработало раны, содрало их корочки (почти как те самые корочки после того, как прошла неделя с твоего прыжка на коленки с велика). Но время преподносит разное. И совсем скоро изменится самое главное…

К нам в кондитерскую устроилась работать женщина: приветливая, довольно милая, немного странная из-за своей молчаливости и задумчивости, но я не обращала на неё особого внимания. Хотелось побыстрее закончить смену и побежать домой, чтобы утонуть в искусстве и ещё… попросить кое-кого… об одной вещи…

В тот день я впервые помолилась, прося Бога, если, конечно, он есть, чтобы мама «сверху» увидела мои художества, ведь все они посвящены ей и ещё… чтобы она была свободна и счастлива где-то там, пусть и не со мной. Да, тогда произошёл мой первый шаг навстречу к маме, шаг, чтобы верить и надеяться. Однако при этом я чувствовала стыд (запрещено, запрещено, запрещено). Одна молитва, две просьбы, тысяча мыслей.

Последнее время меня посещают самые разные мысли и чувства. Например, мне кажется, что запах масляных красок п