Вы открываете третью книгу с короткими рассказами, эссе, заметками, мыслями и мыслишками. Написаны они в разные годы. Что-то я нашел в старых бумажных блокнотах, что-то было наспех записано в телефоне. Смешное и грустное, обдуманное и спонтанное, короткое или вообще одно предложение. За всеми строчками можно увидеть настроение автора, его вечернюю усталость или утреннюю бодрость. Первого, конечно, больше. Так уж наша жизнь устроена – философские и прочие раздумья нас одолевают к вечеру.

Все писатели и графоманы мечтают написать роман, о котором будут говорить, который сделает кого-то лучше, других заставит задуматься, у третьих вызовет раздражение. В любом случае хочется написать что-то нестандартное, где многое между строчек, где каждый может найти что-то для себя, узнать свои мысли, согласиться или поспорить. Но романы быстро не рождаются. Сначала надо пожить, посмотреть, подумать. И еще прочитать, что пишут другие – надо же убедиться, что задуманное никто не написал. И написал так, что тебе за этим не угнаться и лучше заняться выращиванием помидоров, а не портить глаза за компьютером.

Вот тут и помогают блокноты с записями о прочитанном, увиденном, продуманном. Это кухня писателя, его память. Какие-то записи легко можно было превратить в большие рассказы, но зачем? Мысль сформулирована, зачем превращать ее в занудное повествование?

Собирая эту книгу, я хотел одного – чтобы читателю было интересно. Надеюсь, что это удалось.

С уважением,

Владимир Дараган

Короткие рассказы

Фонарь

Один фонарь светил в лесу днем и ночью. Его спросили:

– Почему ты светишь днем, когда и так светло? Почему ты светишь ночью, когда под тобой никто не гуляет?

– Потому, что у меня выключатель сломался, – ответил фонарь.

Идеал

Один человек стремился стать идеальным. Стремился, стремился и стал шаром. Теперь с какой стороны на него ни посмотри – он везде идеален.

А больше про него и сказать нечего.

Наша компания

– Ты знаешь сколько на земле людей с психическими отклонениями?

– Знаю.

– Тебя это не беспокоит?

– Меня больше беспокоят нормальные – они никак не могут вписаться в нашу компанию.

Голос свыше

– Меня не понимают, – сказал он.

– Это потому, что ты не понимаешь других, – сказал ему голос свыше.

Одноклассники

– Почему ты не ходишь на встречи одноклассников?

– Удручающее зрелище.

– Зато философское.

Лондон

– Хочу в Лондон. Представь: вечер, туман, фонари, узкая улица, кэб стучит колесами по булыжной мостовой…

– Откуда у тебя такое видение?

– В седьмом классе прочитал «Записки о Шерлоке Холмсе».

– Не надо тебе туда ехать. Испортишь такую красивую картинку.

Скорее назад!

Я смотрю на старую фотографию. Мама с сестрой стоят на берегу озера. Мама не веселая, не грустная, не озабоченная. Просто спокойная. На озере волны, на небе ни облачка. Я смотрю на фотографию и хочу оказаться в этом черно-белом мире. Смотрю долго, мысленно перебираюсь из своей комнаты на берег, где теплые серые камни, между ними серая трава под серым небом. Вот я делаю шаг, подходу к маме, она не обращает на меня внимания – ей сказали смотреть в объектив фотоаппарата. Я прикасаюсь к ее ситцевому платью, ощущаю гладкость ткани, но не могу изменить ни одной складки. В этом мире все застыло.

Иду по гравию, он не шуршит под ногами. Камешки тоже не могут двигаться. Подхожу к дому, где жил мой приятель Вовка. В окно видно, что он сел ужинать. Рядом стоит его мама, подает ему тарелку. Что в тарелке – из окна не видно. Через год Вовка нырнет, ударится головой о топляк и станет инвалидом. Предупредить его я не могу. В этом мире я могу только ходить от дома к дому и смотреть на застывших людей. Они как манекены, как в игре, когда мы кричали «Замри!»

Вот дом, где прошло мое детство. Бабушка сидит в палисаднике с соседкой Клавой. Их сын Женька работает на заводе, после работы пьет и учит меня жить. «Не пей, уезжай учиться в Москву и никогда сюда не возвращайся», – это с вариациями произносилось при каждой встрече. Я слушал его монологи, мало что понимая. «Дураком жил, дураком и помру», – так он заканчивал все наши беседы. Через два года он повесится в старой