Свет погасших звезд
Анна Кутковская
Если вы когда-нибудь задумывались о том, что такое вечность, вам должно быть знакомо чувство мурашек по всему телу. Невозможно представить себе такое количество времени. Нам, простым смертным, повезло, потому что наша "вечность" ограничивается всего лишь сотней лет. Но что делать тем, для кого вечность – обыденная реальность?
Анна Кутковская
Свет погасших звезд
Я встретил Жизель в центральном парке. Сначала я даже не заметил ее, но потом тихие вздохи, издаваемые ею, проникли в мое сознание. Она вздыхала так, будто вся боль и тоска этого мира поселились внутри нее. И теперь она борется с этим неподъемным грузом, но борьба эта безуспешна. Не закрывая книги, я краем глаза посмотрел на девушку. Было в ней что-то странное, ускользающее – в прямом смысле слова. Боковым зрением, пусть даже очень пристальным, я не мог подробно разглядеть ее. Она виделась мне каким-то белым размытым существом – не девушкой, а ее импрессионистическим абрисом. В этой мешанине пятен и всевозможных оттенков белого цвета я разглядел очертания прехорошенькой шляпки, локонов, спадающих на плечи, и даже кружевного зонтика. Однако образ этот постоянно дрожал и готов был растаять в любой момент.
От пристального разглядывания и усердного скашивания взгляда на глаза набежали слезы. Я моргнул и, полный решимости, повернул голову к незнакомке. Морок пропал. Передо мной сидела обычная современная девушка, ничем не отличающаяся от десятков и сотен других, виденных мною на улицах города. Я крепко зажмурился, снова открыл глаза, но она не исчезла.
Не зная, как начать разговор, я молча поглядывал на нее. Расхожая фразочка: «Привет, скучаешь одна?» показалась мне такой пошлостью, как и в принципе сама идея знакомства в парке, что я снова погрузился в мучительные размышления. Пока я раздумывал, что мне делать и говорить, девушка повернулась ко мне и, как мне показалось, почти не разжимая губ, сказала:
– Вижу, Вы хотите меня о чем-то спросить.
– Я… Да… Собственно… – растерянно начал блеять я и не нашел ничего лучше, кроме как завести пустой разговор о погоде.
Девушка очень внимательно слушала меня, отвечала на мои вопросы (глупые, в стиле «Вы любите туман? У нас иногда бывает так туманно!») и даже пыталась рассказать подходящий по случаю анекдот. Но уже через пару минут разговор зашел в совершеннейший тупик.
–И все же, что Вы хотели спросить у меня? – повторила она свой самый первый вопрос.
– Собственно, я хотел спросить: не согласитесь ли Вы прогуляться со мной до ближайшего кафе, – выпалил я, будто нырнул в омут.
– Отчего нет, – улыбнулась незнакомка, посмотрела на небо и добавила, – тем более скоро будет дождь.
Я посмотрел на небо – сентябрьскую прохладную синеву не затеняло ни одно, даже самое маленькое, облачко. Я пожал плечами, убрал книгу в сумку, подошел к незнакомке и, как настоящий галантный кавалер, протянул ей руку. Девушка взялась за нее осторожно, одними пальцами. В миг, когда она прикоснулась ко мне, я вздрогнул: рука была ее до того холодна, что меня пробрала дрожь. Мне показалось даже, что рядом злобно взвыла январская вьюга, а сам я замурован в огромную ледяную глыбу. Видимо, это отобразилось на моем лице, потому что девушка участливо заглянула мне в глаза и спросила:
– Что-то не так?
– Нет. Нет, все в порядке.
Мы шли молча. За то время, что длилась наша беседа, я успел рассмотреть ее лишь мельком. Теперь же, когда она была рядом, я бросал на нее короткие взгляды, выхватывая то один, то другой кусочек ее образа и оценивая его. Одета она была в обычные синие джинсы, сверху – обычное пальто («Тренчкот» – сам собой всплыл в голове голос бывшей подруги). Длинная белоснежная шея была изящно упакована в неяркий шелковый платок. На маленьких, чуть заостренных, как у эльфа, ушах не было ни намека на пирсинг или любые другие украшения. Нижняя челюсть была чуть тяжеловата и немного выдавалась вперед, но это было не очень заметно. Маленький вздернутый нос и большие темные глаза завершали этот милый и даже по-детски наивный образ. Но все же было в ней что-то такое, неуловимое, чего я не мог объяснить.
– Может