Маленький секрет хорошей девочки

Алёна Черничная

Я забеременела в восемнадцать. В мои планы это не входило, как и в планы отца ребенка. Андрей Никольский, сын известной четы врачей Никольских, а я девочка из детского дома. Такая невестка им была не нужна. И еще неродившийся внук или внучка тоже. Андрей без раздумий отправил меня на аборт, и его мать помогла это устроить.А я сбежала, решив рожать. Вычеркнула из своей жизни все, что связано с этой семейкой.Но все изменилось, когда мой сын неожиданно оказался единственным наследником семьи Никольских…

Алёна Черничная

Маленький секрет хорошей девочки

Глава 1

Лера

Стою, опершись ладонями на раковину, и пытаюсь дышать ровно. Но почему-то страха нет. Только пустота и растерянность заполняют мою голову. Мне даже хочется усмехнуться и сказать, что я так и знала. Ещё этот сон, где в прозрачной реке я ловлю руками рыбу.

Я действительно на протяжении нескольких прошедших дней как чувствовала. Моя интуиция нашёптывала. Я старательно не прислушивалась к внутреннему голосу, игнорировала. Искала сотни других причин, чтобы не думать об этом.

Но моё сердце сейчас всё равно бешено колотится. Бьётся в рёбра, пуская неприятную дрожь по телу. Одно дело догадываться, другое – знать и видеть собственными глазами.

– Лерка, совесть имей! Мне на работу! Выползай! – От резкого стука в дверь ванной я подпрыгиваю на месте.

Выключив воду, бесполезно льющуюся в раковину, поднимаю взгляд на своё отражение в зеркале. Стою всё ещё в домашнем халате, бледная, с тёмными кругами под глазами… Ещё бы. Я практически не спала всю ночь, ожидая этого утра. Можно было бы сделать это и вечером, но так всё-таки надёжнее.

– Лера-а! – вопит за дверью моя сестра.

– Да иду я, иду, – ору ей в ответ, принимаясь наспех красить ресницы тушью.

Провожу по ним пару раз пушистой кисточкой, а волосы небрежными волнами расправляю по плечам.

Но, прежде чем освободить ванную, на всякий случай проверяю, хорошо ли закрыта моя косметичка с гигиеническими принадлежностями. Мне пока не хочется отвечать на чьи-либо неудобные вопросы, даже если их задаст моя сестра Вика.

Цепляю на лицо непринуждённую улыбку и отдёргиваю щеколду на двери.

В забавной пижаме в цветочек, с кулём тёмно-русых волос на макушке, систер прямо-таки вваливается в крошечный полутораметровый санузел.

– Наконец-то! Ты хоть вспоминай иногда, что наша квартира – не хоромы твоего мажорчика. У нас всего одна ванная, – недовольно бухтит она, но всё равно целует меня в щёку. – Доброе утро!

– Доброе, – натянуто улыбаюсь я.

Вика скрывается в ванной, и уже оттуда я слышу её возглас:

– Кстати, завтрак на столе. С тебя чистая посуда.

– Хорошо, – вздыхаю себе под нос.

Меньше всего мне сейчас хочется есть, но всё равно плетусь на кухню, где уже заботливо разлит чай по кружкам и нарезаны бутерброды с самым дешёвым сыром «Дружба». Негусто, но мы с сестрой особо не шикуем.

Привыкли жить скромно в нашей съёмной хрущёвской двушке в тихом спальном районе города. Да, это действительно не хоромы, но гораздо лучше, чем те условия, в которых я и Вика выросли в детском доме.

И попали мы туда не от хорошей жизни. Спившейся матери-алкоголичке ни я, ни сестра не были нужны с самого рождения. А про отца мы и вовсе не слышали. Вике было четыре, а мне три года, когда мать лишили родительских прав, а меня и сестру отправили в детский дом. Это заставило нас держаться друг за друга зубами. И мы держимся до сих пор.

Усаживаюсь за стол на своё место у окошка. Обнимаю подрагивающими пальцами горячую кружку с чаем, но чувствую себя в какой-то прострации. Пытаюсь поймать в голове хоть одну чёткую и осознанную мысль. Наверное, стоит задать самой себе вопрос ещё раз: что теперь делать?

Вчера бы я ещё ответила: точно идти на пары, не забыть сдать доклад по психологии и обязательно узнать, что там с моей конкурсной работой по английскому языку. А сейчас? Сейчас эти ответы уже не подходят к моим вопросам.

– Ау, Лер! – У меня перед носом раздаются щелчки пальцев.

– Что? – виновато поднимаю взгляд на сестру.

Я так нырнула в свои мысли, что даже не услышала, как она вышла из ванной.