Флегонт, Февруса и другие

Василий Иванович Аксёнов

Новая книга известного сибирского писателя, лауреата премий «Созидающий мир» и Андрея Белого, Василия Ивановича Аксёнова переносит читателя в милую сердцу автора сибирскую Ялань и её окрестности. На этот раз главный герой с другом детства посещают старообрядческую деревеньку Колдунья, чтобы порыбачить на реке Кеть. В Колдунье, основанной в XVII столетии, во время царствования Алексея Михайловича, живут совместно кержаки и никониане. Образы жителей деревни с их застольными разговорами и религиозными спорами, несмотря на накал, всегда заканчивающимися мирно, выписаны автором ярко и рельефно. Читая, невольно испытываешь желание оказаться там – на Кети, рыбача на крупную щуку, окуня и язя, за столом гостеприимных хозяев, на деревенской улице, в сердце прекрасной и суровой Сибири.

В книгу также включен рассказ «Ветреным днем девятого мая», действие которого происходит в тех же местах.

Василий Иванович Аксёнов

Флегонт, Февруса и другие

© В. И. Аксёнов, текст, 2023

© ООО «Издательство К. Тублина», макет, 2023

© А. Веселов, обложка, 2023

Флегонт, Февруса и другие

(Не рассказ, не повесть, не роман, просто честный отчёт об одной случившейся поездке и рыбалке)

С благодарностью Виктору Сергеевичу Максимову, уроженцу и патриоту первопроходческого села Маковского, бывшего Маковского острога

1

Если Бог пошлёт мне читателей, то, может быть, для них будет любопытно узнать, каким образом решился я написать этот отчёт.

Да просто так. Решил вот, и решил.

Как один день, вроде и был, вроде и не было, – если смотреть отсюда вот, от этого момента, – прошёл июнь.

Безоблачно и знойно.

Не Андалусия. Не городок Юма, штат Аризона. Не пустыня Гоби или Сахара. И на тебе. И у нас тут, в Восточной Сибири, оказывается, в географическом центре России, может не день, не два, а месяц простоять безоблачно и знойно.

Ну вот, случилось и у нас.

Мы и забыли уж, как тучи выглядят, на что похожи облака. Тогда – в июне. После напомнило нам лето. Но это после.

Веял и ветерок, случалось и такое, но еле-еле, что даже сникший лист не шевелился на осине – на той всегда, какое ни стояло бы затишье, после известного удавленника, листва дрожит, – едва-едва, настолько вяло, будто не веял, а вздыхал, вспомнив вдруг что-то невесёлое.

Для нас – на редкость. Для яланцев. Обычно – холодно и сыро, с нагонным резким сиверком, полуночником, как говорят здесь, или, как называют его здесь же, мокрогузым зака?тником, коварно наползающим с западной стороны – гнилого угла.

И угоди – хоть так, хоть этак – нам всё неладно. В рай помести, и там нас что-нибудь да не устроит, быстро найдём, к чему придраться. Не сомневаюсь.

Посетовали, поворчали. Не без этого. Больше, конечно, старики. У тех то кости ломит, то давление скачет, и всё у них не немощь собственная, а погода виновата. На то они и старики. Ещё и дачники, приезжие, да огородники из местных – у тех и сил уж нет, замучились с поливкой. Ты посмотри-ка, как изнежились.

И мне – хоть и не посажено и не посеяно на моём обширном, в полгектара, доставшемся от родителей земельном владении никакой мелочи, только картошка да сами себя сеющие – наследство мамино – укроп и лук-батун, а те не надо поливать, – и мне такое пекло в тягость. Весь день в леднике или в погребке не просидишь. Одно спасение – на речке. Благо тех много рядом, есть и родниковые, и в основном на них желанная в такие дни прохлада; не досаждал бы гнус, не заедал бы…

Это я зря, не знаю, как и вырвалось. Гнуса не стань, туристы одолеют. Лучше уж комары, мошка, мокрец да пауты и слепни – к ним мы привыкли. И как спастись от них, приноровились. А от туристов?.. Ну не травить же. Не отстреливать. Хотя порой, по речке в лодке проплывая, глянешь на галечную или песчаную косу, загаженную ими после обеденного отдыха или ночёвки…

Но не об этом.

Трава уже тогда пожухла, в начале лета, едва пробившись. В самой Ялани и окрест её поляны, особенно на склонах, обращённых к югу, пожелтели. Скучно бродить по ним скотине, щипать несочное быльё. Днём ни одной на косогорах не увидишь, даже и малого телёнка. В лесу, в ду