О военном искусстве

Никколо Макиавелли

Наследие мудрых

Никколо Макиавелли (1469–1527) – итальянский политический деятель и философ. Будучи советником гонфалоньера республики Пьеро Содерини, провел военную реформу и сформировал национальную армию. Помимо этого, Макиавелли участвовал в дипломатических миссиях при дворах Людовика XII во Франции, Фердинанда II в Неаполе и при Папском дворе в Риме. После возвращения Медичи во Флоренцию в 1512 г. был лишен должности и лишь благодаря амнистии и залогу, выплаченному близкими, избежал казни. Политик был вынужден покинуть город и поселиться в поместье в деревне Сан-Андреа-ин-Перкуссина. Там он начал работать над трудами, прославившими его на многие столетия. В 1520 г. была написана «О военном искусстве» – в книге рассматриваются вопросы выбора солдат, их вооружения, расположения войск, ведения осады и многие другие. Макиавелли приводит в пример битвы прошлых столетий, анализирует устройство величайших армий прошлого и предлагает новые пути развития военного дела. Трактаты Макиавелли были приняты современниками и потомками неоднозначно, а содержание таких произведений, как «Государь» и «О военном искусстве», до сих пор вызывает споры между противниками и почитателями личности Никколо Макиавелли.

Никколо Макиавелли

О военном искусстве

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Предисловие

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ, гражданин и секретарь флорентийский,

ЛОРЕНЦО, сыну ФИЛИППО СТРОЦЦИ, флорентийскому дворянину

Многие, Лоренцо, держались и держатся того взгляда, что нет в мире вещей, друг с другом менее связанных и более друг другу чуждых, чем гражданская и военная жизнь. Поэтому мы часто замечаем, что, когда человек задумает выделиться на военном поприще, он не только сейчас же меняет платье, но всем своим поведением, привычками, голосом и осанкой отличается от всякого обыкновенного гражданина. Тот, кто хочет быть скор и всегда готов на любое насилие, считает невозможным носить гражданскую одежду. Гражданские нравы и привычки не подходят для того, кто считает первые чересчур мягкими, а вторые – негодными для своих целей. Обычные облик и речь кажутся неуместными тому, кто хочет пугать других бородой и бранными словами. Поэтому для наших времен мнение, о котором я говорил выше, – это сама истина.

Однако если посмотреть на установления древности, то не найдется ничего более единого, более слитного, более содружественного, чем жизнь гражданина и воина. Всем сословиям, существующим в государстве ради общего блага людей, не были бы нужны все учреждения, созданные для того, чтобы люди жили в страхе перед законами и Богом, если бы при этом не подготавливалась для их защиты сила, которая, будучи хорошо устроенной, спасает даже такие учреждения, которые сами по себе негодны.

Наоборот, учреждения хорошие, но лишенные вооруженной поддержки, распадаются совершенно так же, как разрушаются постройки роскошного королевского дворца, украшенные драгоценностями и золотом, но ничем не защищенные от дождя. И если в гражданских учреждениях древних республик и царств делалось все возможное, чтобы поддерживать в людях верность, миролюбие и страх Божий, то в войске усилия эти удваивались, ибо от кого же может отечество требовать верности, как не от человека, поклявшегося за него умереть? Кто должен больше любить мир, как не тот, кто может пострадать от войны? В ком должен быть жив страх Божий, как не в том, кто ежедневно подвергается бесчисленным опасностям и всего более нуждается в помощи Всевышнего?

Благодаря этой необходимости, которую хорошо понимали законодатели империй и полководцы, жизнь солдата прославлялась другими гражданами, которые всячески старались ей следовать и подражать. Теперь же, когда военные установления в корне извращены и давно оторваны от древних устоев, сложились те зловещие мнения, которые приводят к тому, что военное сословие ненавидят и всячески его чуждаются. Я же, вследствие всего мною виденного и прочитанного, не считаю невозможным возвратить это сословие к его древним основаниям и хотя бы отчасти вернуть ему прежнюю доблесть. Не желая проводить свои досуги без дела,