Васильковый ветер полей

Снишься матерью и отцом,

Золотым, с васильками, полем.

А в лесу, за дорог кольцом

Родника звенит колоколец…

Это родины вечный зов,

Дух полей и лугов медвяный,

Где любой цветок – бирюзов,

Где покой белой ночи мляный.

В травах, пахнущих чабрецом,

Заблужусь средь твоих раздолий.

Прозвени расписным словцом,

Долгой песней о русской доле!

Потускнеет речная синь,

Сгаснет озеро голубое,

Но останется, негасим,

Свет любви, что зажжён тобою!

И когда в суматохе дней

Прозвучит дорогое имя,

Васильковый ветер полей

Над землёю меня поднимет.

Всё – от родины, всё – от земли

Самобытность – пожалуй, главная характерная черта литературного творчества члена Союза писателей России Галины Николаевны Рудаковой. У автора нескольких сборников стихов – свой взгляд на мир, свой поэтический язык, и это делает их не похожими ни на чьи другие. Истоки поэзии Галины Рудаковой – в народной культуре северной деревни, в которую она была погружена с самого раннего детства. Отсюда и её любовь к народной речи, «северной говоре», забытым ныне словам и оборотам речи, которые органично присутствуют в стихах.

У неё нет надуманных стихов. Все они продиктованы жизнью и раздумьями о пережитом. Обращает внимание, как автор умело работает над композицией стиха, усиливая аллитерациями его звуковую выразительность. Примечательно, что Галина Рудакова продолжает оттачивать ранее написанные стихи. Она чутка к слову, используя характерную для него в русском языке многозначность.

Познакомившись со стихами сборника «Ветер полей» и других, можно сказать, что поэзию нашей землячки отличают свежесть и искренность чувств, напевность стихотворной строки, образность языка и прозрачность речи. Её лучшим стихам присущи философское осмысление времени и себя в нём, желание постигнуть тайны бытия и человеческих чувств. Всё это, на мой взгляд, делает стихи Галины Рудаковой заметным явлением поэзии Архангельского Севера.

    Владислав Захаров, журналист.

    Виноградовский р-н, Архангельская обл.

«Здесь тоже Русь…»

Здесь тоже Русь.

Пусть глуше и скромней

пейзажи наших северных окраин.

Живу в глубинке – то есть в глубине

России, с детства русское вбирая.

Спешу, лечу за временем в сугонь

на родине своей, большой и малой,

что с детских лет затеплила огонь

в душе

и чувства в нём переплавляла!

Живи, мой Север, песнями звени, —

любимый край, я здесь не на постое,

и мне так важно это сохранить:

родной язык, обычаи, устои.

Как много солнца в говоре твоём,

как много самобытного, живого!

Стелю на снег весенний суровьём

родное, не отбеленное слово.

«В тумане теряется, в зыби…»

В тумане теряется, в зыби…

Но вижу за пагубой лет

Глаза, от которых погибель,

И окон таинственный свет.

Деревня, сторонка родная,

Я вся до кровинки твоя!

Так речка тебя обнимает.

Так ивы в поклоне стоят.

Трава, на корню засыхая,

Моё окружала жильё,

Но солнышком я прорастаю,

Тех лет поднимая быльё.

Давно ли я травы косила,

А снова – до пояса мне!

Земли исполинская сила

Взметнула их здесь по весне.

Любовь моя, радость земная,

Пой в сердце, ручьями звени!

Спасибо, деревня родная,

За самые светлые дни.

«Всё – от матери…»

Всё – от матери.

Всё – от отца.

От деревни,

где жизни основа —

Труд до устали в поте лица

И служение русскому слову.

Всё бы, мама, читала мне ты!

Всё бы бабушке – сказывать сказки!

А отец красоту на холсты

Перенёс, выбрав кисти и краски.

Брал гармошку – и песня лилась,

Балайка ли в руки попала —

Ноги сами пускалися в пляс,

И усталости – как не бывало.

Если горе – как по сердцу нож,

Что спасало нас, если не дело?

Только песня – как в засуху дождь

Для души и уставшего тела.

Всё – от родины,

Всё от земли,

От лугов и полей васильковых

И от привитой с детства любви

К самородному русскому слову.

«Это – юное время твоё…»

Это – юное время твоё,

столько нового, светлого будет!

И весна уже крыльями бьёт,

землю талую будит.

Ты с угора сбегаешь к реке,

так же руки раскинув крылато.

Что же в этом, родном