Четыре четверти страха

Максим Вячеславович Никитин

Эго убийцы. Триллер-откровение

Эта история о том, как одно страшное событие связало мертвым узлом несколько человеческих судеб, обрекая их на медленную и необъяснимую гибель. На протяжении всего романа автор словно делает аккуратный разрез на замирающем в ужасе воображении читателя. Чтобы в финале из вскрытой раны брызнула кровавая правда обреченной на страдания жизни…

Он стал невольным свидетелем этого происшествия в раннем детстве. Тогда, в том жутком месте, где пролилась первая кровь, его – маленького мальчика – просто не заметили. Зато он заметил все, до мельчайших подробностей. И запомнил. А потом вдруг почувствовал непреодолимое желание мстить. Мстить долго и изощренно. Всем, кто унижал его болезненное самолюбие своим пренебрежением.

Став взрослым, он начал изобретать самые разные способы расправы. Но бездумное убийство не доставляло ему никакого удовольствия. Даже тогда, когда он примерял на себя маски настоящих серийных убийц и маньяков. И вдруг он понял: нужна новая, особенная игра… Такая, когда жертва сама становится своим палачом…

Мне бы хотелось, чтобы читатель периодически отрывал свой взгляд от книги, смотрел несколько секунд в пространство перед собой, говорил: «Да не может быть», опускал глаза и снова погружался в чтение. Ведь в окружающем нас мире остается так мало моментов, которые способны удивить современного человека.

(От автора)

Я советую вам не открывать этот роман, если вы не в отпуске. Иначе вы рискуете схлопотать штраф за опоздание на работу, потому как обязательно проспите: книгу эту невозможно отложить в сторону, не дочитав до последней страницы.

(Генри Сирил, автор триллеров «Сценарий», «80 сигарет», «Плохой ребенок»)

Максим Вячеславович Никитин

Четыре четверти страха

© Никитин М.В., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Ты слышишь множество прекрасных голосов

И тут и там. Они зовут тебя повсюду,

И следовать за ними ты готов,

И им внимать, как сказочному чуду.

Знай лишь одно, что песни тех сирен

Понять на краткий миг лишь тот достоин,

Кто их не слушал и сквозь мрак и тлен

Судьбе бросает вызов, словно воин,

Не преклонивший в смертный час колен.

Он видит мир, утопленный в отраве,

Но он один. И лишь в его уставе

Есть слово смерть…

    Кован Нерестов

* * *

Что я сейчас делаю в одном из гаражных нагромождений на краю города?

Там, где раньше мой отец ремонтировал свою синюю «шестерку» «Жигулей», разбирая ее чуть ли не до винтика.

Он брал меня сюда, словно в волшебное царство необъяснимых инструментов – огромных ключей, которыми запросто можно было проломить голову; острых длинных гвоздей, которые с упором можно было пропихнуть между ребер в сердце; шил и отрезков металла, которыми можно было пропороть живот; дисков от циркулярных пил, которые можно было метнуть в человека и срезать нос или выбить глаз; ломов, газовых ключей, баночек с кислотой из аккумуляторов и тысячами всего прочего, что разрешено хранить и использовать законом обыкновенному человеку.

Здесь, в этой сокровищнице, где я чувствую себя как нельзя более комфортно, я труборезом медленно укорачиваю пальцы моему давнишнему знакомому, хотя мы только сегодня в первый раз за много лет встретились с ним лицом к лицу.

Имя?

Его имя или мое?

Его зовут Павел, а у меня нет имени. У абстрактных понятий нет собственных имен.

Плотный мужчина с брюшком, в очках с толстыми стеклами и кляпом из старого вязаного шерстяного носка во рту (иначе он от боли сжевал бы себе язык) постепенно лишается по одному из своих пальцев, согласно задаваемым мною вопросам и его ответам.

А вопросы мои просты.

Это игра. Она называется «делал или не делал»! Очень интересная игра. Моя любимая игра! Потому что ответы на задаваемые вопросы только у меня в голове.

– Ты целовал ее в шею? – спрашиваю я через черную колючую балаклаву, вытирая рот рукавом. Почему-то очень сохнут губы. Приходится их облизывать, но от этого еще хуже, и я их вытираю рукавом.

А в голове тут же вертится картинка.

Бледная кожа шеи чуть ниже затылка с легким ароматом каких-т