Месть Невидимки

Лев Аскеров

Читатель, с большим удовольствием, погрузится в мир фантастического детектива!Насыщенная остросюжетными моментами повесть, на протяжении всего чтения, будет держать вас в напряжения, заставляя переживать все происходящее вместе с ее героями!

Лев Аскеров

Месть Невидимки

ПОКУШЕНИЕ

(пролог)

Его привела в чувство падающая сверху вода…

Ледяная и тяжелая, она крутым кипятком шпарила вспухший язык и порванные дёсна.

Нет, холодная вода не может быть такой жгучей. Это – свинец. Жидкий расплавленный свинец.

Так оно и есть!

Он видит жгучее серебро кипящей жидкости. Она льется из раскаленного до красна ковша. Красного, как облитый кровью, белок бычьего глаза…

…Он под копытами, обутых в лаковые мокасины, лошадей. Одним концом веревки кто-то крепко вяжет ему лодыжки, а другой её конец приторачивают к седлу. И, стерва лошадь, сорвавшись с места, волочет его по бездорожью.

И бугры, и булыжники толкут его, как крупу в ступе…

Одуряющая тошнота выворачивает наизнанку желудок, и вытряхивает всё наружу.

Во рту смердит так, словно кто затолкал в него протухший пук морской травы…

…Караев смотрит на себя со стороны. Тело выгибается. Судорожно вздрагивает. И он совсем не похож на себя…

«Так это не я… Это не со мной, – с равнодушной отстраненностью, думает он. – Не со мной… Я просто рядом… Наблюдаю…».

Но этот бездонный, раскалённый огнём ковш… Эта свинцовая вода… Она же жжет, чёрт возьми!.. Уворачиваясь от неё, Караев переваливается на бок и, от пронизывающей всё его тело боли, кричит. Скорее, не кричит, а протяжно, с булькающим хрипом, сипит: «Помогите…»

Он тянет руку к губам. На них кровь. Она розовая и пузырится.

«Сломаны ребра… Надломленные кости вспороли плевру… – по профессиональной привычке диагностирует Караев. – Эта розового цвета кровь – верный признак…»

– На рентген!.. Готовьте к операции!.. – приказывает он, шаря руками вокруг, в поисках своего халата.

Где-то на донышке сознания Караев понимает: всё это происходит с ним самим. Но, порядком замутившийся рассудок, никак не может увязать его с реальностью.

– Помогите ему подняться! – услышал он над собой чей-то повелительный голос.

Хотя почему «чей-то»? Он ему был хорошо знаком. Сотню раз слышал по телевизору и, однажды, в живую, на съезде медработников. Он, голос тот, принадлежал – Ему. Тому, к кому Караев шел. И собравшись с силами, он, как ему показалось, резво вскочил на ноги. На самом же деле, не будь могучих рук, обступивших его молодых парней, он, наверное, так и остался бы корчиться у, начищенных до блеска, их мокасин.

Едва держась на ногах, Караев стоял перед человеком, приказавшим поднять его.

«Что это со мной? – спрашивал он себя. – Все как в дыму…»

Наконец, дым рассеивается, и он видит перед собой Президента. Он. Конечно, Он. И Караеву опять кажется, что он все вспомнил. Он, было, всплеснул руками, но те же самые парни перехватили их и заломили за спину.

Внимательно всмотревшись в намокшую от воды, рвоты и крови тщедушную фигурку, стоявшего перед ним человечка, Президент негромко, но резко бросил:

– Оставьте его!

Караеву, однако, удобней было стоять именно так, когда его поддерживали.

«Президент выразил мне свое благоволение», – подумал он и, растерянно улыбаясь, прошамкал:

– Хошпошин Пшешишент, я шел к фам.

– Что-что?!

Караев повторил.

Он очень старался, а потому закашлялся. Кашель вызвал острую боль. Скукожившись, он осторожно что-то выплюнул на ладонь.

«Зубы», – сказал он себе и бережно опустил их в карман.

– Ничего не пойму, – брезгливо морщась, произнес Президент.

На помощь пришел один из парней, что цепко следил за каждым жестом Караева.

– Он говорит: «Господин Президент, я шел к вам».

– Ты шел ко мне? – переспросил Президент, с гадливостью глядя, на свисавшую с лацкана его мокрого пиджака рвотную слизь.

Караев кивнул.

– Интересно, – протянул Президент. – И в подарочек принёс с собой адскую машину…

Караев повернул голову в сторону, куда указывала, брошенная Президентом, пятерня. Подернутые мутной наледью, его глаза, наверное, с минуты блуждали по столу, на котором лежал ворох лома – разбитый таймер,