Немецкий брульон

Ярослав Полуэктов

«Немецкий брульон» представляет собой описание неких путевых злоключений: считай, современный, якобы простодушный и подражательный невесть кому, а на самом деле лукаво сконструированный «нео–ольшлегель–олеарский» нон–фикшн. И даже не примеряйте к звездатому хипстинг–травелогу Джека Керуака «On the Road», на что совершенно зряшно намекает автор. Ежели говорить практически, то тут речь пойдёт о части вполне заурядного двадцатидвухдневного «гранд–вояжа» по Европе (на отрезке «Казань–Мюнхен») трёх «чертитекторов» и одного милого супервьюноши по прозвищу «Плинтус». Катались оные орк–лица на свеженьком франкешонском агрегате марки Рено Колеос, само собой, что со своими шкилетами в шкафа… упс: в багажнике и аэрочемодане «Мон Блант» ростиком под кокаиновую девушку Фаби…

Ярослав Полуэктов

Немецкий брульон

«…Словосочетание «отправиться в путешествие» ничего не значит, ведь в жизни нет ничего, кроме путешествия, путешествия в путешествии, и что смерть – это не последний путь, а начало нового пути, и никто не знает, куда ведёт этот путь и откуда, но всё равно – bon voyage.»

«Дьеп–Ньюхейвен»

Генри Миллер

Как Бима не удалось погубить.

«Три часа ночи, тишина, вдруг – звонок в дверь… Открываю… Бли–и–ин! На лестничной площадке стоят хомячок, небольшой такой жираф и здоровенный синий попугай. И хомячок мне говорит – «К нам поступила информация, что здесь злоупотребляют галлюциногенами!»

Д.Ч.

Эпизод 1.

Идею с тайным подсыпом в трубку хитрой травы подкинул Малёха Ксаныч в пригородном мотеле «Развесёлые подружки», что на М7 за Казанью. Он убедил отца, во–первых, что не резон было просто так, то есть без прощального кайфа, уничтожать его личную (проплаченную, правда, отцом), дурь.

А второе что считал Малёха (ну и фашист!), это то, что край как нужно было нейтрализовать Порфирия Сергеича на время перехода границы.

– Зачем? – поинтересовался папа.

– Затем. С учётом трансцендентности[1 - Трансценде?нтность, прил. трансценде?нтный – то, что принципиально недоступно опытному познанию, выходит за пределы чувственного опыта.] пункта первого.

Ксан Иваныч вздёрнул брови и рот приоткрыл: вот те и сынок, вот те и недоучка!

Немая сцена воспринята Малёхой как победа разума над сарсапариллой[2 - Мелкий авантюрист и жулик Джефф Питерс представлявшийся индейским знахарем Воф–Ху продавал в мелких городишках и поселках самодельные микстурки, состоящие из воды и, кажется, хинина с пищевым красителем. В одном городке у него возникли проблемы с местным мэром, тот попытался поймать его "на горячем" и притворился смертельно больным. В разговоре с его помощником и была сказана эта фраза.], и он продолжил:

– А как это сделать легко и изящно, как ты думаешь?

– Не знаю, сынок. А что такое трансценде, как ты говоришь, что это за… херь, извини?

– Очень просто, пап. Это то, что наоборот от посюстороннего… Понимаешь?

– Не особо, сына.

– Тупо верить надо, пап!

И сынок парафилософски, используя методы апофатической катафатики, объяснил (не вдаваясь в пояснение этой самой трансценде), что, мол, отодвинуть Порфирия от пива и уменьшить его нескончаемый экстремизм, основанный на трансценде обратного рода, то есть на низкочеловечности бимовского бытия (в сжатом переводе: от греха подальше), Малёха представлял себе только таким, несколько противо–антропоморфным, зато результативным способом.

Мальчик знает, а папа не ведает. И не обязан!

Идея мести и злоба, добрая насмешка и утончённая нейтрализация живой твари – называемой «человеком пивным» – смешались в одном наиподлючем и молодом – вот откуда это всё? – малёхином флаконе, с зеленоушатыми фантадухами и дьяволятами мелкописятыми.

Ксан Иваныч, улыбаясь глуповатой манерой, то есть ноздри расширяючи гузельяхиневым способом, не подобающим взрослым мэнам, и особливо отцам на философские закидоны взрослеющих отпрысков, обратился в комок материи из Созвездия Сомнений. Но, пораскинув тем, что находится в голове, – а там чисто цейтнот, ребята! – поддался.

Новый способ усмирения буйного товарища показался ему даже остроумным. (Растёт сынок! Вот она польза путешествий с родителем