Неестественная смерть

Дороти Ли Сэйерс

Лорд Питер УимзиЭксклюзивная классика (АСТ) #1

Казалось бы, в смерти сказочно богатой дамы Агаты Доусон нет ровно ничего подозрительного: она находилась в весьма преклонном возрасте и страдала от тяжелой неизлечимой болезни. Так что же насторожило обычного провинциального врача, решительно отказавшегося подписывать свидетельство о смерти?

Питер Уимзи решает выяснить обстоятельства дела и обнаруживает, что мисс Доусон – лишь первая из жертв убийств, изощренно стилизованных под естественную смерть…

Дороти Ли Сэйерс

Неестественная смерть

Dorothy L. Sayers

UNNATURAL DEATH

© The Trustees of Anthony Fleming (deceased), 1927

© Перевод. И. Доронина, 2021

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Часть 1

Медицинская проблема

Признаться, я и сам не понимаю,

Что так меня печалит. Грусть и вас

Томит, как вы сказали мне; но, право,

Я все еще пытаюсь догадаться, как

Я эту грусть поймал, нашел иль встретил,

И из чего она сотворена,

И чье она пр оизведенье.

    У. Шекспир. Венецианский купец[1 - Действие I, сцена 1. Пер. П.?Вейнберга.]

Глава 1

По слухам

Смерть, безусловно, была скоропостижной, неожиданной и, на мой взгляд, загадочной.

    Из письма доктора Патерсона судебному распорядителю[2 - Судебный распорядитель – руководитель предварительной стадии судебного разбирательства в отделении по делам о завещаниях, разводах и морским делам Высокого суда правосудия в Великобритании.] по делу Причарда

– Но если он предполагал, что женщину убили…

– Дорогой мой Чарлз, – сказал молодой человек с моноклем, – врач – последний человек, которому пристало строить «предположения». Это может ввергнуть его в большие неприятности. Я считаю, что в деле Причарда доктор Патерсон совершенно разумно сделал все, что мог, отказавшись выдать свидетельство о смерти миссис Тейлор и послав необычно тревожное письмо судебному распорядителю. У него не было иного способа помешать этому человеку одурачить всех. Если бы по делу миссис Тейлор было возбуждено дознание, Причард, скорее всего, испугался бы и оставил жену в покое. В конце концов, ведь у самого Патерсона не имелось ни малейших убедительных доказательств. А допустим, он оказался бы не прав – представляешь, какой поднялся бы скандал?!

– И тем не менее, – настаивал неказистый молодой человек, с сомнением извлекая из раковины горячую скользкую виноградную улитку и боязливо оглядывая ее, прежде чем положить в рот, – я не сомневаюсь, что предать огласке свои подозрения – гражданский долг каждого.

– Либо служебный в твоем случае, – подхватил его сотрапезник. – Кстати, гражданский долг отнюдь не обязывает тебя питаться улитками, если они тебе не нравятся. А я вижу, что тебя от них воротит. Зачем же покоряться суровой судьбе? Официант, заберите у джентльмена улиток и принесите ему вместо них устриц… Так вот, как я уже сказал, для тебя это неотъемлемая часть служебного долга – подозревать, возбуждать расследования и вообще поднимать шум по любому поводу; и если ты ошибешься, никто тебя не упрекнет – наоборот, скажут, что ты толковый и добросовестный профессионал, разве что немного слишком ревностный. Но бедолаги-врачи в некотором смысле вечно балансируют на натянутой проволоке общественного мнения. Люди не горят желанием обращаться к доктору, который склонен при малейшем сомнении подозревать убийство.

– Прошу прощения. – Сидевший за соседним столом молодой человек с тонкими чертами лица, не сдержавшись, повернулся к ним. – Чрезвычайно невежливо с моей стороны вклиниваться в ваш разговор, но все, что вы говорите, – сущая правда, и мой случай тому подтверждение. Врач… вы и представить себе не можете, насколько он зависим от фантазий и предубеждений своих пациентов. Они не терпят ни малейших сомнений. Если вы посмеете предложить им вскрытие покойного, они встретят в штыки саму идею, что их «бедного дорогого такого-то будут резать», и даже если вы всего лишь попросите разрешения разобраться в неясных обстоятельствах его смерти в научных интересах, они тут же вообразят, будто вы намекаете на нечто недостойное. Но, разумеется, если вы ос