Галина Башкова

Я БУДУ ЛЮБИТЬ

ТЕБЯ ВСЕГда

Свои объятия ты счастью распахни,

Прими его открыто, всей душою.

Пусть льется свет блаженства по груди

И наполняет сердце красотою!

Галина Башкова

Вступление

До чего же ласковое солнце было в этот день! Оно, как добрая и любящая мать, нежно касалось девичьих пухлых щек и заботливо успокаивало, уводя от всех проблем и забот. Воздух был наполнен ароматом цветов и травы, опаленной солнцем. Вера, раскинув руки, лежала в высокой траве и наблюдала за белыми пушистыми облаками, которые проплывали по небу, как корабли по бескрайнему океану. Трава вокруг девушки была для нее защитой от всего, что находилось за ее пределами, создавалось впечатление, что существует только она и это небо. Вера, зажав зубами травинку, стала медленно ее

жевать и, показывая на очередное облако, сама себе говорила, на что оно похоже. Как же было хорошо! Лежать бы так и лежать и забыть о том, что ждет тебя в реальной жизни. А еще лучше было бы взмыть к этим облакам и плыть вместе с ними в дальние страны, где Вера никогда не бывала и навряд ли когда-нибудь сможет поехать туда.

– Вера! Доченька, ты где?

– Мам, я здесь! – Голос мамы вернул девушку с небес на землю.

Надежда Николаевна, повернув голову на голос дочери, увидела ее инвалидную коляску.

– Вера, что-нибудь случилось? – спросила мать, подойдя к дочери.

– Нет, мама. Я просто наслаждаюсь запахом травы и цветов, звуками, которые издает окружающий меня мир. Здесь так тихо и спокойно, что я чувствую себя частью этого мира, где все просто и понятно. Я счастлива здесь, мама!

– Ты всегда была у меня романтиком, – именно это и нравилось Надежде Николаевне в своей дочери, она напоминала ей себя в молодости.

– А иначе и жить не стоит, мама. Только вера в лучшее дает мне силы мириться с моими недостатками.

После этих слов мать поникла головой и с жалостью посмотрела на дочь.

– Прости меня, доченька. Прости, что родила тебя такой, – и как обычно, после таких слов женщина прослезилась.

– Мам, не надо. Ты же ни в чем не виновата. Это все он! Это он виноват, что я родилась такая. Только он в этом виноват. Ты здесь совсем ни при чем. Ты сама много выстрадала и много пережила.

Надежда Николаевна никогда себя не простит за то, что ее дочь инвалид, но, чтобы не расстраивать ее, она прилегла рядом с ней, и они обе, любуясь ясным небом, затянули любимую песню:

Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тына?

Головой склоняясь

До самого тына?

А через дорогу,

За рекой широкой,

Так же одиноко

Дуб стоит высокий.

Так же одиноко

Дуб стоит высокий.

– Ладно, хватит нам нюни распускать. Нам пора собираться, скоро приедет Танька, – прервав песню, сказала Вера.

Надежда Николаевна помогла дочери сесть в инвалидную коляску и покатила ее к дому.

– С юбилеем тебя, родная!

Вера в ответ кивнула головой и слегка улыбнулась.

Этот юбилей, как и все предыдущие дни рождения, они собирались отмечать в очень узком кругу, а точнее, единственной гостьей будет только лучшая подруга Веры – Таня.

Жили они в деревне, на самой ее окраине. Недалеко от дома находился тот самый луг, где и нашла свою дочь Надежда Николаевна.

– Он возвращается, – нарушив молчание, тихо произнесла мать.

– Кто?

– Твой отец. Его выпускают из тюрьмы.

– Да уж, хороший подарок на день рождения. Он что, возвращается к нам? – Вера была возмущена, но постаралась сказать это спокойно.

– Я как-никак его жена, а ты – его дочь, – с какой-то грустью ответила мать.

– Дочь, из которой он сделал калеку. И почему ты до сих пор не развелась с ним, мама? – девушка начинала раздражаться.

После этих слов дальше они шли, сохраняя молчание. Юбилей девушки был испорчен этой неприятной новостью. Но Вера заметила, что мать переменилась в лице, что она о чем-то думала и о чем-то переживала. «Неужели мама до сих пор его любит?» – она никак не могла понять, как такое вообще было возможно после того, сколько горя он причинил ей и всей семье.

Начало

Весна 1964 года. Деревня Горловка, а точнее, ее окраина, где расположился маленький, старенький, но очень аккуратный и ухо