Часть 1. Первые пять поцелуев

«Я сижу за небольшим сосновым столом лицом на север, где сквозь огромное окно номера отеля виднеется лилово-оранжевый закат над океаном.

Ещё мне видно кучку людей, которые пытаются поймать волну на доске, но пока у них это не очень получается. С другой стороны прогуливается пожилая парочка. Я так думаю, что они пожилые – мне отсюда не видно, слишком далеко, – но так неспешно и близко друг к другу обычно ходят лишь те, кто давно знаком и доверяет – скрывать уже нечего.

Я люблю наблюдать за людьми. Люблю общаться и убеждаться в очередной раз, какими витиеватыми узорами сплетается узор судьбы.

Здесь я могла наблюдать за другими сколько угодно – из окна номера, сидя на пляже или на террасе в кафе. Да ещё и пытаться вникнуть в чужую речь, чужой язык, который за время пребывания здесь я, кажется, начала понимать гораздо лучше.

Даже не верится, что до отлёта из этого райского места осталось всего три часа. Через три часа всё, что мне останется – это вид аэропорта через крохотное окошко иллюминатора, сотни фотографий в телефоне и горстка воспоминаний о том, что было и больше не повторится. Даже если мы вернёмся сюда снова. Здесь будут другие люди, другая погода, не будет за стенкой милейших испанцев – родителей и их дочки Лолы, моей ровесницы.

Не люблю ностальгию, но зачем-то завела этот дневник. Наверное, от скуки. Вряд ли я буду перечитывать эти странички. Но уж если и начинать вести записи, то здесь, на Канарах.

Это место, где я смогла потренировать свои скудные знания испанского языка, увидеть сотни новых лиц, окунуться в океан, полюбоваться природой – она настолько гармонична, что не хочется отводить взгляд. Чистый воздух, комфортная температура воздуха. И сразу же вспоминается Москва, где сейчас, по прогнозам, серость, ветер и лишь пятнадцать градусов тепла – осень, одним словом».

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, мама напомнила, что пора собираться в аэропорт. Первая запись в дневнике так и осталась недописанной. Я просто захлопнула блокнот и убрала его в чемодан, который был уже практически собран.

Ещё раз подошла к панорамному окну и прислонилось лбом к стеклу.

Сказать, что мне не хочется уезжать – не сказать ничего.

Две недели счастья пролетели незаметно. И я совсем не успела соскучиться по прежней жизни: по Москве, приятелям, занятиям в ВУЗе.

Стук повторился через пару минут:

– Вера, ты готова?

Вместо ответа я широко распахнула дверь и выкатила чемодан. Его тут же подхватил служащий отеля.

Мама смахнула со своего плеча волосы, поправила и без того элегантную блузу. Даже на отдыхе она не позволяет себе расслабиться и «запустить» внешний вид. Мне иногда кажется, что она даже спит с макияжем и причёской на случай, если её вдруг вызовут по какому-нибудь важному вопросу.

– Пойдём. Валера! – обернулась она, поторапливая отца.

Он плёлся сзади и разговаривал по телефону. Махнул рукой: идите.

– Представляю, сейчас в Москве холодно, сыро. Да ещё и время на три часа вперёд, – недовольно фыркнула мама.

Я почти не слышала её, расстроенная тем, что жизнь снова возвращается на круги своя. Когда мы приедем, в Москве будет утро. Завтра суббота, потом воскресенье, а с понедельника снова на пары.

Не то чтобы я не любила учиться – журфак выбрала сама и ни разу не пожалела. Коллектив у нас хороший, преподаватели отменные, большинство предметов мне нравились и давались легко. Но тех, кто мечтает, чтобы отпуск закончился и вновь наступили привычные будни – единицы. И это точно не я.

Добраться до аэропорта удалось практически без пробок, рейс отправился вовремя. Перелёт сложный – 10 часов с пересадкой в Мадриде. И лишь когда мы вторично оторвались от земли в столице Испании, я смогла задремать.

Летала я с детства – наверное, лет с трёх. Раз в год регулярно мы отдыхали на море или у океана, а если удавалось, выбирались с мамой в течение года ещё и в Европу. Не сказать, что мы с ней отлично ладим и лучшей компании друг для друга представить не можем. Мы просто друг к другу не лезем. Сперва идёт шопинг – негласное правило, установленное родительницей, потом – экскурсии.

Я привыкла. Я