Сказание о…

Rayko

Монахи и рыцари, пародия и ирония, редкая ненормативная лексика и бытовая магия – все это присутствует.Четкой хронологии нет, все события идут вперемешку, и друг от друга зависят мало. На то они и сказания…

Rayko

Сказание о…

1. Житие рыцаря Сифона. Короткое, но славное

Посреди страстной недели славный рыцарь Сифон ощутил в полусрамном месте некое свербление. Не то, чтобы он этим местом начал чувствовать приход большого песца, а попросту в седалище начало побаливать. Не сильно, но довольно противненько.

"Ну, – подумал он, – хрен с ней с жопой – есть, пить могу, сражаться не сильно мешает, само пройдет."

И вот дня через два, случился у него неприятный казус с дамой сердца. Ехала она мимо его замка, и решила заглянуть на огонёк, повидаться со своим рыцарем, да обсудить в широкой кровати некоторые моменты геройства в ее честь. И вот когда процесс уже близился к своему логическому завершению, в том месте, где у сэра Сифона побаливало слегка, вдруг заболело со страшной силой. Славный рыцарь даже заорал от такой подлянки, подложенной ему организмом. Даму это подстегнуло наяривать еще сильнее, благо она как раз в этот момент находилась сверху. А у нашего героя от боли мало того, что в глазах потемнело, так еще и "глубиномер" заклинило – вроде и заканчивать пора, а не может.

После десятого оргазма дама всё же заприметила неладное и спросила:

– Что с тобой, славный рыцарь?

– Да, – отвечает ей сэр Сифон, – поясница вот что-то разболелась. Просквозило, наверное, на последнем турнире.

Не мог же он ей сказать, что у него там на самом деле происходит. Хотя, наверное, следовало бы это сделать – уходить-то она не пожелала, одиннадцатого раза, сучка крашеная, ждала. Короче, кое-как отбрехался Сифон, остался один. Лежит, страдает. Боль в жопе, точнее, в самом ее очке не проходит. Подумалось ему: "Говорила тебе мама, веди активный образ жизни, езжай в крестовый поход". Работа турнирного рыцаря по большей части сидячая, то ты в седле, то ты на пиру.

А день недели суббота уже, лекарь уехал из замка на выходные. Поплелся рыцарь к ведунье за травками. На прямых ногах, сжав свои многострадальные булки от боли.

– Тебе чего, милок? – спросила старая карга.

– Мазь какую-никакую, и еще чего-нибудь от боли, – грустно молвит рыцарь в ответ.

– А у тебя где болит-то?

– Метром пониже головы, – ответил Сифон, краснея. – Мазь давай, старая, или припарки какие.

Пришел он в свои покои, намазался где положено, ждет прихода. Ни хрена не помогает – как болело, так и болит.

Ночь он не спал, а ведь надо было еще день и ночь пережить до понедельника, когда проклятый докторишка в замок с гулянки вернется. Худо-бедно промаялся он этот срок – сидел и спал в таких замысловатых позах, что и сам бы потом не вспомнил.

И вот наступил понедельник. Лекарь вернулся хоть и похмельный, но все же был в состоянии стояния.

И тут рыцарю приспичило по большому. Он вспомнил, что не делал этого уже два дня и подумал, что вот сейчас лекаришка начнет у него там смотреть, да ковырять своими инструментами, а оттуда вдруг полезет всякое несимпатичное добро. Нехорошо получится. Человек, значит, лечить тебя собрался, а ты ему добра в ладошки наложишь.

Пошел на горшок. Сидит, думает о бренности бытия и, напрягая все свои мускулы, пытается выдавить из себя хоть что-то достойное внимания. Ценой титанических усилий даванул нечто, размером с вишнёвую косточку. Больше – никак. Как только он напрягал свой филей, начинало болеть так, что хоть на стенку лезь. Сами понимаете, срать и лезть на стену одновременно при всем желании невозможно.

"Ну, – думает Сифон, – чему быть, того не миновать. Пойду как есть, неопорожнённый."

Но вытереть задницу тоже не было никакой возможности, и он полез в лохань для омовений, теплой водой помыть очко. За температурой воды бабы, носившие воду, не особо-то и следили, и получилась она несколько горячее, чем требовалось. Хорошо нагретая вода поспособствовала расслаблению тех мышц, что раньше были сцеплены мертвой хваткой и рыцарские чакры внезапно открылись – из него со страшной силой полезло добро, причем в огромном количестве.