Не забудь меня похоронить

Мария Кейль

Раньше я бы не смог рассказать эту историю, потому что боялся произнести лишнее слово: вдруг демоны его исполнят? Но если слишком много молчать, то кто-то пострадает обязательно. Для начала я сам и близкие люди.Странно, но рассчитывать не только на себя меня научила девушка, которая не верила никому. Даже себе.... для начала, она заставила меня призвать демона, шантажируя жизнью брата. Даже то, что она вытащила меня с кладбища, ничуть не обелило ее для меня.Но все же в итоге мы оказались с ней на одной стороне.

Мария Кейль

Не забудь меня похоронить

00 Голос

Кирилл

Всё началось с кладбища.

Или с леса? Если взяться, то можно найти разные точки отсчёта. Я мог бы вспомнить первое сентября – или тот день, когда весь класс заснул от моего голоса, а учитель чуть не задохнулась.

Но для нас двоих всё началось с кладбища.

Когда потом я просыпался от кошмаров, мама говорила: «Кирилл, ты же маленький! Ты это придумал! Ты не можешь запоминать сны!» Ох уж это родительское высокомерие!

Мне было три, и я помнил не только похороны деда. Я помнил и то, как он водил меня по лесу, когда родители, занятые на работе, отвозили меня в его лесничество. Помнил, как он журил меня, когда я убегал и прятался. Помнил, какие сказки он рассказывал, и почему погиб. Помнил всё. Но то, что было до похорон, всплывало лишь по случаю, от похожего слова или внезапно найденной старой фотографии. Что-то осталось в сознании ярче, что-то стёрлось, будто давно просмотренный фильм: в голове сохраняются самые яркие моменты, а мелочи утекают, как вода сквозь пальцы.

Но похороны я не смогу забыть никогда. Этот кошмар приходил ко мне так часто, что иногда я сомневался, где реальность, а где нет. И было ли на самом деле, или, как говорил психолог, происходило в детском воображении?

Я не знаю.

В любом случае, для нас история началась с кладбища.

Мне там было грустно, но скучно: взрослые не обращают внимания, не замечают моих слёз. А я ведь тоже любил дедушку! Он ведь умер, потому что я рассказал про голоса леса, которые хотели убить вредных дядек! Почему взрослым можно обниматься и жалеть друг друга, но про меня думать, что я ничего не понимаю и не чувствую? Будто не понимаю, что если бы промолчал, то дедушка не пошёл бы в Заячий ложок и остался бы жив. Будто я должен молчать, как младенец, и молчать! А ещё вокруг куча громких голосов, словно людей больше, чем пришло на похороны. Тогда я убегаю и кричу: «Мама, найди меня!» Прячусь за деревом. Тихо шепчу, как учил дедушка: «Спрячь меня, берёзка», а когда выхожу, на кладбище пусто. Никого нет.

Мама рассказывала, что на самом деле они с отцом были рядом. Но я вижу во сне иначе, и верю, что и в реальности видел пустое кладбище.

Камень, металл, дерево. Свежие деревянные кресты с куском белой тряпки. Старые металлические оградки. Памятники – мрамор и гранит. Памятники – сотни чужих лиц. Сотни людей, ушедших на небеса. Памятники, берёзы, ветер – и пустота на серой от заморозка земле.

– Мам? – я оборачиваюсь, и не вижу никого. Кричу, но ветер сдувает голос, и в воздухе висит липкая тишина. А где-то, на краю видимости, ползёт тьма.

– Мам? Пап? Где вы? Помогите… Пожалуйста! Помогите!

Только шелест листьев, холод, молчание и мрак. Тьма ближе. Знаю, как только она доберётся, то я исчезну, пропаду. Страшно, но кричать не выходит. На одном из каменных обелисков я вижу своё лицо – и чуть не падаю в пустую могилу.

Меня подхватывают чьи-то нежные руки. Ставят на ноги, стряхивают с волос осенний лист, поднимают упавшую шапку с помпоном и немного неловко надевают на мою голову. Шапка наползает на глаза, но я молчу.

– Ты кого-то потерял, мальчик? – голос звучит близко, но кладбище пусто.

– Ты потерялся? – спрашивает смеющийся женский голос из пустоты, – Скажи, потерялся? Если потерялся, то помогу. Сам ты не выйдешь.

Тёплая невидимая рука берёт мою ручонку и ведёт к дереву, от которого начались прятки.

– Кто ты, тётенька? Ты призрак? – почему-то от её голоса и тепло, и страшно. Тепло, потому что тьма отступает. А страшно, потому что в голосе слышится и лёд, и боль. Чувствую, надо