Назад к книге «Змеиный трон» [Никита Киров]

Змеиный трон

Никита Киров

Вчера я был главой службы безопасности и выслеживал врагов своего рода. Сегодня я очнулся в теле изгнанника, который скрывается в Великой Пустыне. По пятам за мной идут имперские войска и наёмные убийцы, а впереди только раскалённый песок.Надо как-то выжить… почти без воды и с одной пулей в пистолете.

Никита Киров

Змеиный трон

Глава 1 – Гость из иного мира

Сначала меня укусила змея, а потом расстреляли из автомата. Довольно поганая награда за верную службу.

– Извини, брат, – взволнованный Серёга склонился надо мной. – Они будут мстить тебе, а зацепят нас. Мы всегда будем в опасности из-за тебя. Прости, но мне пришлось пойти на эту сделку.

– Я тебя… после всего…

Я хотел его достать, но не мог даже подняться на ноги. Стало темно, а потом надо мной будто загорелся яркий свет. Мне даже пришлось закрыть глаза. Как же жарко здесь. Как в бане.

Нет, что-то не так.

Почему-то я лежал не на полу в луже крови, а на горячем песке. Приоткрыл глаза и тут же закрыл. Какое же яркое солнце, оно меня слепило. И как жарко. Песок – как печка, а солнце ещё хуже. И нет никакой тени. Это что, пустыня?

Внутри слабость, будто съел что-то не то. Ещё меня морозило, несмотря на жару. Правая нога всё ещё болела после укуса змеи, а вот ран от пуль я больше не чувствовал.

Снова открыл глаза. Надо мной склонилось несколько человек. Странные они. Смуглые, темноволосые, похожие на итальянцев, но один рыжий. Все в каких-то тряпках и халатах, но под ними видны старинные чёрные мундиры с золотыми пуговицами.

Это армия? Где я вообще? Я же был во дворце князя Жеребцова, выбросил ублюдка из окна, разбив стекло его же головой, а Серёга…

– Когда же он сдохнет? – спросил самый высокий. – Он мне всю кровь свернул вчера! Выпил две фляги воды, а потом ещё ныл, что здесь нет слуг. Хоть бы уже сдох и…

– Отставить! – раздался командирский голос. – Это твой хозяин, ты забыл?

– В этой пустыне мы все равны, старик! Он теперь не хозяйский сынок, а такой же, как…

Я услышал щелчок взводимого курка. Ещё один человек появился в поле зрения. Это старик с усталыми глазами и белым платком на голове, тоже одетый в мундир, скрытый под тряпками.

Он держал взведённый револьвер, но ни в кого не целился.

– Отнесите господина в тень, – приказал старик. – Обработайте место укуса. И дайте ему лекарство, пока яд не начал действовать.

Солнце меня слепило, голова кружилась. Слабость, холод внутри и жар снаружи. Я будто оказался в микроволновке.

Они подняли меня и понесли.

– А где эта змея? – самый низкорослый из этих военных, обгоревший на солнце, боязливо огляделся по сторонам. – Вдруг она ещё кого-нибудь ужалит?

– Она его ужалила, потому что он наступил ей на хвост, – сказал ещё один вояка, рыжий. – Не делай так, и она тебя не тронет.

Рядом с барханом был врыт какой-то камень. Даже не камень, а памятник огромной змее с рогами на бровях. Рогатая гадюка, почему-то вспомнил я. А ведь такая же ужалила меня там, во дворце князя Жеребцова.

У него был телохранитель, Говорящий со змеями, как его называли. Я сломал татуированному уродцу спину, а вот змея, которую он носил с собой, успела ужалить меня в ногу.

Стало чуть лучше, когда оказался в тени. Старик в мундире с трудом наклонился, дал мне горькую пилюлю, а потом влил в меня немного тёплой воды из фляжки в чехле.

– Воду ещё на него переводить, – пожаловался кто-то из остальных.

Другой бинтовал мне ногу, чем-то перед этим на неё брызнув.

Какого хрена вообще творится? Предсмертные глюки? Или что-то ещё?

Так, надо немного подумать. Нас пятеро, включая меня. Четверо хлопочут надо мной, один старый и три молодых. Выправка у молодых военная, уж я-то замечаю такое с первого взгляда.

Я сам в такой же форме, как у них, скрытой под старым чёрным халатом. От кого мы прячемся и что мы делаем в пустыне? Судя по обрывкам разговора, меня ужалила змея.

Это точно галлюцинации. Меня жалила змея перед тем, как Серёга, мой брат, приказал меня расстрелять. Вот и объяснение. Но что-то как-то всё слишком явственно для глюков.

Я пошевелил рукой и ногой. Слушаются, но очень плохо.

– Лежите, молодой господин, –