Птицы

Ирина Ясенева

Перед каждым человеком рано или поздно встает выбор. Герои решают: предать себя или остаться ни с чем, выбрать личное счастье или послужить на благо человечества, забыть обиды или мстить, быть свободным и жить так, как хочется, или остаться в зоне комфорта. Притча о границах воли человека и месте судьбы в его жизни.

Ирина Ясенева

Птицы

Предисловие

Спитистерия – небольшая страна на материке, в северной части которой находится море, называющееся «мёртвым». Купаться в нём запрещено, так как, по поверию, в нём живут люди после смерти и бог Неро, царствующий над ними. Умерших сжигают и стараются прах разветрить над морем или над другим любым водоёмом.

Другие страны тоже побаиваются заходить в него, так как поверия Спитистерии доходят и до них. Армия у Спитистерии немаленькая, так как постоянно вражеские королевства нападают, желая захватить территорию с речкой или просто землю – она здесь богатая, плодородная, так как крепкие морозы не опускаются на страну зимой, а летом жара не заставляет людей испускать дух. Войны истощают страну всё время, забирая жизни людей.

Но, как верят жители страны, их охраняет королева Трианта, род которой пошёл прямо от богов – от крылатых Лефтеры и Илиоса, родителями которых были первый человек и голубка. Хотя и живут люди бедно, страдая в провинции – от господ, в столице – от власти, но не хлебом они питаются, а верой.

Илиос, бог солнца и урожая, подарил жене его, Лефтере, богине-покровительнице творчества и искусства, розу. По сей день она считается священным цветком, способным исцелить людей от любого недуга. Только, как ни странно, не так богаты жители страны, чтобы каждый имел их в своём доме. Цветы держат обычно господа, ведуны и ведьмы – «белые» и «чёрные».

Глава I. Господский дом

Утро было жаркое, солнце нещадно палило, обжигало плечи, слепило глаза. Полдень. Молодая светловолосая девушка вышла на порог ветхой хижины, наклонившейся набок лет так уже десять назад. Придерживая простое платье, спустилась с двух ступенек. Она прислонила торцом ладошку ко лбу, морщась на солнце, находящееся прямо перед ней, и голыми ступнями сошла на землю. Земля была горяча. Капельки пота проступали на лбу.

– Вигония! – негромко окликнул голос сбоку. Сосед, оперевшись на деревянный, покренившийся, едва держащийся забор, который, казалось, нужен только для приличия.

Девушка повернулась, сквозь пальцы рассматривая его, и медленно подошла. Опущенный взгляд, красные щёки, взъерошенные волосы, – он проговорил:

– А–а… я помню, ты просила узнать, есть ли в доме Палеоса места для службы…

Вигония резко встрепенулась.

– Там старушка была, служанка, она скончалась, и им надо новую взять. Они хотят кого–то с кухни перевести, понимаешь, но… я подумал: может, ты захочешь?

Она помолчала с несколько секунд.

– А как они узнают обо мне?

– Ах, да я вот сейчас же побегу, и скажу, – быстро, с энтузиазмом бросил он. – Хотя нет, лучше даже, если мы сразу вместе пойдём. Ты им точно понравишься!

Сердце её забилось, хотя с виду она сохраняла спокойствие. Она отвернулась, слушая шумящую кровь в висках (ведь она так давно ждала этого часа) и как бы для себя сказала: «Я только матери скажу».

Стремительно вбежав, с порога она обронила:

– Мам! Латрий мне нашёл место. В доме Палеоса!

Ещё не старая, но уже седая, изнеможденная жизнью, голодом, работой женщина сидела на стуле, накрывшись дырявой тоненькой простыней, застиранной тысячу раз. Она что–то вязала, щурясь, и с какой–то тревогой в глазах посмотрела на дочь.

– Может, не надо тебе туда? Там богатые люди…

– Так это же здорово!

– …со своими нравами, привычками. Авось бивать будут. Повелевать.

– Мама, – вздохнула Вигония и подошла к женщине, спустилась на колени и, взяв руку её, прижала к своей щеке, – Это возможность выбраться из нищеты. Мы живём впроголодь, еле–еле зарабатывая тряпками, вещами. Я принесу еду, деньги, я обещаю! Ты будешь сыта и счастлива!

Женщина изнурённо улыбнулась, потрепала дочь по щеке.

– Я и так счастлива. У меня есть ты.

– Но матушка… я же не могу всю жизнь быть с тобой. Я ради нашего с тобой блага, я обещаю! Мы заж