Узоры на полотне

Владимир Орестов

Эобара, часть вторая. Путешествие Леонида и Эсте по Хальму продолжается. Сможет ли Леонид справиться с тяготением Бездны? Найдёт ли Эсте общий язык со своим спасителем? Отыщут ли они путь через гибнущие, разрушенные миры? И что будет ждать их в Эобаре?Тем временем Читающий Вероятности ищет всё новых встреч со странным художником и одновременно восстанавливает в своей памяти давно забытые воспоминания…И где-то вне времени и пространства Человек-без-лица продолжает свою игру…

Владимир Орестов

Узоры на полотне

Глава 1 Сады ткачей

1.Большой палец.

Затем указательный, средний и безымянный.

Наконец, мизинец.

Согнуть.

Разогнуть.

Безобразные вены – толстые синие канаты, выпячивающиеся через бледную, папирусную кожу.

Ногти – шершавые, розовато-серые, вогнутые, обгрызенные до мяса. Он грызёт ногти? Но когда? Во «снах» или же во сне?

Читающий Вероятности поддёрнул рукав и перевёл взгляд на культю.

«Возможно, она выглядит лучше, чем левая кисть, – подумал он, усмехаясь. – Иногда полное отсутствие чего-либо выглядит куда лучше, чем присутствие того же упомянутого чего-либо. Возможно, стоит отрезать и вторую кисть тоже? Возможно, тогда мне будут сняться совсем другие сны?»

Ткач перевёл взгляд на мольберт.

Лёгкими, небрежными масками Северен набросал панораму Города – тот вид, который отрывался со смотровой площадки на границе Садов, а сейчас тщательно закрашивал чёрной краской то место, где обрывались поля – Бездну, на языке простолюдинов.

Поймав взгляд ткача, художник опустил кисть и смущённо улыбнулся ткачу.

– Вчера ты рисовал ту же самую картину, – отметил Читающий Вероятности.

Северен пожал плечами:

– Немного другою. Каждый день – разное небо. Разное небо давно умерших миров.

– Но Город-то не меняется, – фыркнул Читающий Вероятности.

– Да, но… в этом-то и заключается моя идея.

– Идея? – Читающий Вероятности скептически поднял брови.

«У тебя море идей, паренёк. И одна, я так смотрю, глупее другой. Что же ты придумал на этот раз?»

– Я хочу написать множество картин Города, – пояснил Северен. – Из одной и той же точки. День за днём. Мне кажется, что если затем выстроить их в один ряд… это будет выглядеть интересно…

– И сколько же ты собираешься рисовать всё это? До конца своей жизни?

Художник опустил глаза:

– Не… не знаю. В Городе ходят слухи, что работа Мастерской близится к завершению… это так?

«Почему все всегда всё знают?! «Ходят слухи»! Может быть, у слухов есть ноги, иначе почему же они «ходят»? Или с учётом скорости их распространения «бегают»?»

– Думаешь, даже если так, то это что-то изменит в твоей судьбе? Или судьбе столь любимых тобой низших каст?

Северен вздохнул:

– Не знаю. Но всё станет иначе, я уверен. По-другому и быть не может! – с неожиданным пылом добавил он, вызвав у Читающего Вероятности улыбку. Тот покачал головой:

– Ничего не изменится. Мастерской всё также нужны будут слуги для того, чтобы кормить и одевать её. Думаешь, богам не нужно питаться? Или они предпочитают тратить своё время и силы, чтобы волшебным щелчком очистить комнату от пыли?

– Но… всё равно. Новый мир, новые люди…

– И новые аппетиты моих коллег, требующие немедленного удовлетворения, – покачал головой Читающий Вероятности. – Можно изменить структуру Вселенной, но нельзя изменить людей… и богов.

Некоторое время они сидели молча. Северен с обиженным видом закусив губу, писал, Читающий Вероятности, погружённый в свои мысли, наблюдал за резкими, нервными движениями кисти.

«Почему я почти каждый день прихожу сюда? Что мне до этого паренька?» – в чём точно Читающий Вероятности не собирался признаваться даже самому себе, так это в том, что общение с художником каким-то образом возвращало силы. Или же всё это было чушью и дело было в тех огромных запасах энергии, заполнивших Город и… в желании узнать, как всё закончится.

Узнать, как всё закончится и сделать тот выбор, который он не смог до конца сделать пятьдесят лет назад.

– Последние несколько дней я много времени провёл в библиотеке, – внезапно заговорил художник. – Вы упоминаетесь в архивах гораздо чаще, чем мне казалось раньш