Нина

Владимир Сергеевич Курин

Девочка оказалась заперта в подвале. Вокруг ничего, кроме темноты, страха. И тела.

Владимир Курин

Нина

– Мам, я хочу есть. – Нина толкнула спящую маму в плечо чуть выше огромного синяка. Девочка стояла в одних трусиках и держала плюшевого зайчика в левой руке. Это дядя Гена подарил накануне игрушку на семилетие. Он был неплохим дядей, хоть они с мамой каждый раз много пили и иногда мама много плакала, когда он уходил.

Нина еще раз толкнула маму и зажала пальцами нос. От мамы плохо пахло: кислым и мутной жидкостью из бутылок, что хранятся в подвале. Нина знала, где обычно мама хранит деньги, но взять сама и сходить в магазин не решалась. Не хотела снова рейкой по пальцам. Поэтому ей ничего не оставалось, как ждать, когда мама проснется.

Она вернулась к себе в комнату, смахнула со стоп прилипшие крошки, залезла на кровать и укрылась одеялом. Мама всегда долго спала после того, как в гости приходил дядя Гена. Раньше всех она просыпалась после гостевавшего дяди Ромы, а вот после дяди Жоры она спала почти весь день. И потом, когда просыпалась, очень плохо себя чувствовала.

Девочка играла с зайчиком и смахивала с себя крошечных жучков, которые прятались где-то в одеяле. Мама говорила, что эти жучки приходят к самым сладким деткам и кусают их, потому что любят сладкое. Нине не очень нравилось быть сладкой.

Прошло много времени и в соседней комнате послышался стон, затем кашель и хриплый голос мамы произнес слова – что они значат Нина не знала, но взрослые часто их говорили, особенно, когда о чем-то спорили или ругались. Девочка выскочила из-под одеяла и побежала к маме, пока та снова не уснула.

– Мам, я хочу есть. Мам! – прокричала Нина, еще не вбежав в комнату.

Галина лежала, схватившись руками за голову. Затем привстала, опершись на локти. Захрустели пружины под матрасом и визгнули спинки. Встала, покачиваясь и опираясь о стену, прошагала в туалет.

Девочка стояла перед кроватью матери, когда та тяжело дыша вернулась и снова легла.

– Мам.

Галина простонала. Засунула руку под подушку, достала помятую купюру и протянула девочке со словами:

– На, иди, что-нибудь купи себе.

Нина схватила сторублевую купюру и побежала к себе в комнату одеваться. Она натянула синие колготки, которые привез в подарок на прошлое день рождения дядя Рома. Два пальчика на левой ноге и три на правой выглянули из носков колготок. Девочка втянула пальчики и подогнула края носков. Впорхнула в розовую маечку. Выскочила в коридор, натянула резиновые сапожки и курточку, завернувшись в нее, словно в кокон. Замок давно уже сломался, да и ладоням внутри рукавов теплее.

С неба сыпались крупные хлопья снега, кружась в танце с ветром. С крыш свисали длинные сосульки. Нина хотела достать до одной, но ветер задувал под курточку и она не решилась высунуть руки из рукавов. Куртка распахнется и станет совсем холодно.

Когда она вышла за двор увидела соседа – деда Гришу, который громко шкрябал лопатой и сносил снег в один большой сугроб возле старой яблони. Снег слетал с лопаты, подобно летнему пуху с деревьев, и дед Гриша погружался, будто в пургу. Снежинки цеплялись к густым усам и старик громко фыркал, сдувая их.

Увидев Нину, он остановился и посмотрел на нее, покачивая головой. Девочка поздоровалась, старик в ответ махнул рукой и спросил старческим, скрипучим голосом:

– Ты куда это побежала?

– В магазин, – ответила Нина, хихикнув и втягивая голову в плечи от холодного ветра. Ей всегда было смешно, когда старик разговаривал, его усы так шевелились, словно были живыми.

Дед Гриша кивнул. Нина поторопилась в магазин, пока ноги не промокли и не начали замерзать. Сапожки прохудились еще по весне, а теперь и вовсе по подошве проползала сквозная трещина.

Уже, купив буханку хлеба, три сосиски и кукурузные палочки, девочка вдруг вспомнила, что забыла дома пакет для продуктов. Как раз в этот момент тетя продавец спросила:

– Тебе пакет нужен?

Лицо женщины исказилось, то ли показывая карикатуру на улыбку, то ли прямо демонстрируя презрение.

Девочка кивнула, хоть и знала, что может получить от матери за потраченные на пакет день