На переправе

Юлия Комарова

В сборнике стихов Юлии Комаровой «На переправе» вас ждёт встреча с лирической героиней, которая проживает свою жизнь в мире, наполненном звуками и голосами. Особенно хорошо здесь слышна музыка прибоя, вой ветра в крымских соснах, причудливая игра света на прогретых камнях.Сочный, яркий и тёплый мир книги полнится любовью во всех её проявлениях. Платон различал две ступени эротического восхождения: первая – собственно рождение детей, и вторая – творчество. В этом поэтическом сборнике вы найдёте обе.Каждое стихотворение – это маленькая история, кусочек смальты, который вместе с другими кусочками создаёт целостную картину этого своеобразного лирического пространства.

Юлия Комарова

На переправе

Вместо предисловия

Эликсир

Небо купается в утреннем кофе:

небо ныряет в кофейную чашку.

И отражается облака профиль,

весь почерневший от кофе, бедняжка.

Остановить не пытаюсь мгновенье —

даже прекрасное – пусть себе мчится.

Это новейший закон сохраненья:

не сохранился – все снова случится.

Долгие дни вырастают из ночи,

тонкие ветви – из старой софоры.

Времени червь нас по-прежнему точит,

кто ему дал эту вечную фору?

Но по утрам можно жить: я и кофе.

Это хорошая пара, поверьте.

Кофе и я. В этом деле я профи.

Самый простой эликсир против смерти.

Начало

«Я – летняя. Я родилась, едва…»

Я – летняя. Я родилась, едва

вступил июнь на пост тридцатидневный.

Ещё не обесцветилась трава,

и дух над ней стоял живой и нервный.

Был вторник, накануне – Духов день.

Луна круглела, с краешку примята,

отбрасывал серебряную тень

орех под домом, тонко пахла мята.

А мама шла в роддом пешком – "за мной",

весёлая и юная такая,

с густой и тёмной длинною косой,

в пыли бесцветной пятками мелькая.

Потом стоял гудящий смуглый день,

в окно стучался ветер, с миром в ссоре.

Она лежала тихо – было лень

закрыть окно и обеззвучить море.

Кренился бесконечный горизонт,

горами по краям скреплён когда-то…

Я родилась. Шумел Эвксинский понт,

смывая дни и сохраняя даты.

Автопортрет

Некрасивая девочка с чудо-глазами

превращается в женщину, полную грёз.

Недопитая чашечка кофе и в раме

фотография: света и тьмы перехлёст.

И пронзительной пряди виток торопливый

в беспокойном апреле рождающий свет.

И её отражение в хлынувшем ливне,

Как ничто, как тоскливое эхо: да-нет.

Некрасивая девочка – снег фотоснимков —

Вся в растаявшей дымке прошедших миров.

Только в зеркале утреннем, сонном ужимка

Вдруг напомнит её, растревожив покров

    зима 1989–90 г.

«На белый холст…»

На белый холст

ложится чья-то тень,

из хаоса выстраивая вечность,

из тёмных красок —

"белый-белый день",

из параллельных линий —

поперечность.

На белый лист

ложатся тени слов,

безмолвную гармонию вкушая,

как рыбаки —

удачный свой улов,

как девочка – два слова:

"я большая!"

На белый звук

летят, как мотыльки,

такие же, но красочные звуки,

подобраны в пыли,

и так легки,

очищенные встречами

разлуки.

На белый день

чернее ляжет ночь —

безлунная,

и звёзды тем виднее,

чем больше нам придётся

превозмочь,

чтоб ощутить

соединённость с нею.

Весь белый свет

вобрать и сохранить

для жизни —

даже сказочную нежить —

и, как струну,

невидимую нить

меж сном и явью

в звонких пальцах нежить.

Бабочка

Как бабочка, сердце иглой к памяти пригвождено

    Ф. Гарсиа Лорка

Это бабочкой я на минутку присела —

поезд сердца стучит и уносит всё дальше,

но здесь не было фальши,

здесь не было фальши,

в этот миг до других просто не было дела.

Это бабочкой я так воздушно летела,

всё по ветру – ну, что ж, это было красиво!

это было игриво,

да, было игриво

и противиться просто душа не посмела.

Это бабочкой я на морозе застыла…

было больно, но главное – не было рядом,

просто не было рядом

тебя —

даже взглядом.

Поезд сердца стучал, а о чём – я забыла.

На обрыве

Как мне хочется вдаль —

в эту смутную негу:

расцвести, как миндаль,

песней позднему снегу.

Как мне х