Вокруг державного престола. Соборные люди
Валерия Евгеньевна Карих
Роман является второй частью и продолжением исторической драмы "Батюшка царь". Читатель с удовольствием погрузится в интересные и захватывающие события, повествующие о жизни царя Алексея Михайловича и его семьи. Герои романа предстают перед глазами читателей яркими живыми личностями. Это и знатные государственники – царь, бояре, священники, дворяне, воеводы, дипломаты, и простые посадские люди – мастера и ремесленники. В романе есть интересные любовные линии, и читателю будет интересно наблюдать и сопереживать героям, которые ищут и находят свое счастье.
Валерия Карих
Вокруг державного престола. Соборные люди
Картина, использованная на обложке книги «Царь Алексей Михайлович и Патриарх Никон».
Художник И. Машков
Глава 5
В середине декабря в Москве ударили первые морозы. За слюдяным окошком в жилых монастырских хоромах стремительно и таинственно сгущались вечерние синие сумерки. Свеча неровно мигала в стоявшем на тяжелом дубовом столе витиеватом серебряном подсвечнике.
Пора бы уже помолиться на сон грядущий, задуть толстую восковую свечу, тонкий огонек которой криво и лукаво ему подмигивал, да и лечь на постель, забывшись обрывочным старческим сном. Да разве уснешь, когда в голову, то и дело лезут тревожные и многотрудные мысли…Занятому составлением важных депеш протопопу Стефану Вонифатьеву не спалось.
Сегодня утром через верного ему человека, думного дьяка Посольского приказа Михаила Дмитриевича Волошенинова он получил донесение, что в Москву приехали и поселились в палатах Чудова монастыря трое монахов с Афонской горы. И что, дескать, они желают встретиться с патриархом Иосифом и потолковать с ним.
Стефан устало вздохнул и привстал с укрытого мягкой подушкой стула. С неохотой взял со стола полученное донесение и, озабоченно нахмурив лоб, перечитал в который уж раз: «А еще сообщают мне, что те попы эти между собой в разговорах якобы произносили имя патриарха Иерусалимского Паисия, говоря, что тот скоро собирается приехать в Москву по какому-то поручению, да еще и не один, а в сопровождении незнакомого полковника гетмана Хмельницкого. И совсем уже непонятно, с какой целью приезжает в Москву патриарх Иерусалимский: то ли для милостыни, то ли для каких-то иных дел.… Засим, прощаюсь с тобой, батюшка, и с надеждой прошу, моли Бога за нас всех, и меня не забудь…» На этом письмо думного дьяка и заканчивалось.
«Знать бы точно, зачем приехали», – подумал протопоп и озабоченно вздохнул. Небрежно повертел письмо в руках, разгладил аккуратно бумагу, даже поднес поближе к горящей свече, чтобы как следует рассмотреть. Внимательно вгляделся: нет ли где между строк еще тайной прописи? Но ничего такого не было: письмо, как письмо, самое обычное. Да и мало ли что могло послышаться со стороны из чужого разговора. Однако смысл последних слов в письме «для каких-то иных дел…» был хорошо понятен, более всего смущал и настораживал Стефана.
Волошенинов в последнее десятилетие вплотную занимался делами Польши и поддерживал примирительную линию самого протопопа Вонифатьева, направленную на установление мира и противодействию боярину Морозову в подготовке к войне с Речью Посполитой.
Нет, не зря прислал Волошенинов свою срочную депешу про визит афонских попов! Особенно Стефана заинтересовала личность уставщика Арсения Грека, сопровождавшего Паисия. До него и ранее доходили слухи об удивительной учености его в языках и врачебных науках, как будто бы Арсений Грек смог излечить от припадка каменной болезни самого польского короля Владислава IV,за что и был направлен в Киев под крыло киевского митрополита Сильвестра Коссова. И вот теперь он оказался в свите иерусалимского патриарха… «Нет ли здесь связи и целей, и не может ли быть он чьим-то шпионом.… Если так, то и нечего ему у нас тут делать при московском дворе», – с легким раздражением и неудовольствием думал Стефан.
Когда Арсений Грек приедет, надо к нему хорошенько присмотреться. Стефан доверял тонкому чутью и уму Волошенинова, помня его опыт в дипломатии и личный вклад в заключении Поляновского мира с Речью Посполит