Жажда жизни

Виктор Музис

Жажда жизни. Жизни ради того, кого безмерно любишь и уважаешь.Для него уже не существовало различий между днем или ночью, ведь он полз по льду реки. Есть силы – ползу до предела. Выдохся – достал из-за пазухи шапку, прикрыл лицо рукавицами, и дрема. Замёрзнуть во время сна он не опасался – не давала полностью забыться спина. Видно, у него был очень сильный Ангел-Хранитель, или же сами Колымские Боги, видя его упорство, пошли на снисхождение. Именно в ночной час, когда согласно всем законам природы, на Колыме температура резко падает вниз, с неба начал срываться снег. А в снегопад свирепых морозов не бывает по самому определению…

Виктор Музис

Жажда жизни

Техник-геолог Ягоднинской экспедиции Валера Мирошниченко был самым типичным представителем тех, кого в интеллигентских слоях называют «не рыба – не мясо», а в среде простых мужиков – «чмо в мужских штанах». Как говорится – ни украсть – ни покараулить, полная неопределённость во всём. Как специалист – ноль, ибо вся производственная деятельность геолога на буровых участках сводится к переносу данных полевых дневников, заполняемых промывальщиками на карту. Ну, и разметка вешками с навязанными на них тряпочками створа первой разведочно-буровой линии для её очистки бульдозеристам. Иных производственных подвигов от геолога на буровых не требуется.

Как правило, все работники геологоразведки в силу специфики своей работы в глухой тайге – мастера на все руки. Валера, наоборот, не умел, да и не хотел делать ничего. Дошло до того, что перед разметкой новых буровых линий «старшак» – начальник участка – просил промывальщиков заготовить вешки для Валеры. Ибо очень боялся, что этот неумеха, рубя промороженное дерево топором, порубит себя вместо вешек.

Чтобы бы ни делал, что бы ни пытался сделать Валера, итог был один – всё выходило через пень-колоду. Да и облик его не располагал к осознанию какого-то выдающегося интеллекта. Круглое лицо с большой, даже огромной вечно отвисающей нижней губой. Рохля во всём – в профессии, умении, неудавшейся семейной жизни, облике… И, как венец полной никчемности, потрясающий документальный факт. Начальник буручастка заболел, и обязанности «старшака» возложили на Валеру. Пользуясь слабиной нового командира и отдалённостью участка, буровики в честь дня рождения сразу двух бурильщиков замутили брагу. Да такую, что два дня не выходили на положенный ежедневный сеанс по рации селекторной связи.

На участок выехал сам начальник экспедиции. Много чего он повидал за годы работы в геологоразведке, но такое… Весь участок вповалку лежит в отключке. А в столовой, напротив кастрюли с гущей от браги, периодически черпая эту гущу ложкой и размазывая по грязному лицу слёзы, сидит и рыдая пишет докладную на имя начальника экспедиции Валера Мирошниченко. О вопиющем факте нарушения трудовой дисциплины – браговорении, и столбиком – фамилии инициаторов данного проступка. Где на первом месте он указывает себя и не просит, а требует максимально жестоко наказать всех виновных. При этом – это уже был чистовик – на столе лежало несколько забракованных (перечёркнутых) вариантов рапорта – докладной Мирошниченко на самого себя. После этого авторитет его как мужика в экспедиции и на Дебине, где он жил, скатился в самый низ.

Но, как показали дальнейшие события – не всё то золото, что блестит и наоборот. И под внешней личиной рохли и хронического неумёхи скрывалась мужественная и достойная всеобщего уважения личность…

Вот так и жил Валера Мирошниченко: ни себе – ни людям, вроде бы есть человек, и нет его. А потом нашлась добрая женщина, подобрала Валеру. Как сама говорила, вначале просто пожалела, потом – привязалась, и на удивление всем тот стал буквально на глазах перерождаться, даже внешний облик сменился. А тут как гром с ясного неба. Ещё в декабре 1991-го Горбачёв внес геологоразведку золота на Колыме в реестр нерентабельных предприятий и прекратил её финансирование. Вначале никто не верил, что это серьёзно. Ведь разведка – это базисная основа добычи золота. И администрация экспедиций всеми правдами и неправдами старалась спасти главные кадры – гео