До-не-си

Именем моим задира ветер

Расписал прибрежные миры,

Не дождался, не нашёл ответа,

Загудел по впадинам войны.

Разозлил собак смертельной злобы,

Спрятал души моряков в воде,

Разорвал запреты до утробы

И распял крестами на звезде.

Выносил удачу в крови пены,

Затыкая матами испуг,

Опускал дошедших на колени

И дышал на раны сбитых рук.

Остужал дымящиеся души

И заплаты на бушлаты шил,

А потом исчез, чтоб мир не слушал

Мой рассказ, как я себя прожил.

Припев:

Сушит губы соль ветреных дней,

Альбатрос режет небо крылом,

Все сомнения ветер развей,

Все вопросы оставь на потом.

Доколе, дичайший друг?

Доколе, дичайший друг,

Свое выше пули ставишь?

Кому из своих подруг,

Что можешь на раз докажешь?

Кресалом стихи чиркать,

Романтика перед боем

И если на все чихать,

То стоит ли слыть изгоем?

Усталость беды – суета,

Осталась нам, слава Богу,

И пусть вдруг опять не та,

Но слышишь: возница, трогай!

Тебе ли ломать дрова

И врать обо всем без оглядки?

Взгляни, здесь пожухла листва

И время скребет за пятки.

Пристроились наши враги

На наших местечках теплых,

Но им не поднять строки

И не писать в уборных.

Преступник преступнику рознь,

Хоть все познается в сравнении,

В подкову последний гвоздь

И с Богом, вперед через Тернии!

Нестихи

Если друг, то оставишь роспись

На стене моих Нестихов.

Знаю, сможешь пробиться в осень

С патриархами дураков.

Чтобы жить себя ублажая

За прилежную лень души,

В непрочитанном оставляя

Километры седых вершин.

Да очнись ты, сейчас стареем,

Мажем маслом мечты года,

К патриархам архипигмеи,

Не способны дойти никогда!

Что теряем? Мечту о лете,

Счастье отпуска из рабов.

Ставим точку на этом куплете,

И кресты на стене Нестихов.

И вперёд дураков в патриархи,

Через ахи и страхи врагов,

Чтоб оставить роспись на плахе,

Объяснением вязи слов.

Иглы в сердце. Многоточие

Есть слова, которые цепляют,

Иглы в сердце, разуму сума.

Кто за что и почему страдает

Междометьем – горе от ума.

Разлетелись искрами дороги

По просторам высохшей души

И уводят от прощенья боги,

Проклиная кляксами вирши.

Путь один – к спасению привычка

И клубком намотанная нить,

Мотыльком в ночи вдруг вспыхнет спичка,

Погорев, прикажет долго жить.

Лист тетрадный вынесет не это,

Прогибая спину под пером,

Если видел кто мучения поэта,

Тот поймёт, Что рубят топором.

Девять жизней

Не комфортные слова

Комфортабельной каюты…

Ночь притихла до утра,

В карауле дня минуты

Ждут нещадного «прости»

За былые пригрешенья

Нет надежды – отпустил

В мир свободы отношений…

И забыл закрыть портал,

Лёг и сам в себе проснулся,

Побрыкался, поорал,

Но в любовь я не вернулся.

Что-то искренне хотел,

Только там не обнаружил,

Приуныл и поседел

И совсем душой простужен.

Размотал бинты долгов,

Просадил удачу с дуру

И назад ломлюсь под кров,

Выпив жизни политуру.

От нее уже тошнит,

Выворачивает фальшью

И прицел глаза слепит,

Знаю, в пуле всё не важно.

Вижу, я иду навстречу,

Значит нам не по пути,

Знаю истиной отвечу

За успехи не с руки.

Побежал, упал, очнулся,

Отряхнулся – значит жив

Из себя я в жизнь проснулся,

Девять жизней – будем жить!

На одну вдруг легче стало,

Видно где-то пропустил

В сердце ненависти жало,

Восемь здесь – одну прожил.

Детство старости

В детстве старости много больше,

Пониманьем полны глаза

Ещё помнящих слово Божье,

Ещё знающих, что сказать.

Не забывших заветов догмы,

Перво-наперво: не убей!

Сожалеющих что до нормы

Долетят только искры огней.

А мы слушаем ухмыляясь:

Ишь, как малый вдруг намудрил!

И стареем душой, не пытаясь

Изменить направление ветрил.

И живём, и минутами таем,

Каждый день оставляя в песке

Детства беглого чистую тайну,

Что чертой пробежит по руке.

Дети рядом взирают цинично

На стареющих душ пустоту.

Они знают, но не тактично

Взрослых силой тащить на Мечту.

День на ночь

Часы тикают, звёзды падают,