Осветление

Анна Маркина

Новая книга стихов Анны Маркиной – о преодолении внутренней тьмы. Мы все проходим через расставания, утраты иллюзий, столкновение со смертью. Как не зачерстветь, попав под асфальтоукладчик времени? Как перейти ледяное море, которое вырастает между людьми? «Осветление» – книга про возвращение к себе. Каждый раздел посвящен одной теме – одиночество, любовь, семья, страна и творчество – в каждом

Пространство сборника расширяют атмосферные фотографии Вячеслава Ковалевича, Андрея Гришаева, Соши Грухиной, Сати Овакимян, Светланы Хромовой и Людмилы Калягиной. Черно-белое оформление подчеркивает концепцию книги: свет соседствует с тьмой, а без оттенков серого невозможны даже самые выразительные моменты.

Анна Маркина

Осветление

© А. Маркина, текст, 2021

© В. Ковалевич, А. Гришаев, С. Грухина, С. Овакимян, Л. Калягина, С. Хромова, фотографии, 2021

© Формаслов, 2021

Трещины

«Пытаешься, пытаешься распутать…»

Пытаешься, пытаешься распутать

в себе большую правду, но в глазах

такая вдруг проскальзывает смута,

что стыдно человеку показать,

как будто был ремонт в тебе загадан,

как снег из лета, ждал его, сбылось:

явилась бестолковая бригада,

обои налепила вкривь и вкось,

но если взгляд смотрящего заточен,

он распознает, как ему ни ври,

что стены под ажурными цветочками

искривлены и полны червоточин,

а трещины расходятся внутри.

«что холодеешь анечка…»

что холодеешь анечка

разве тебе темно

выпек господь буханочку

перемолов зерно

соль да мука отборная

радуйся и живи

совестливо сработано

столько вложил любви

людям принес и светится

отдал но знал же ведь

что предстоит ей в хлебнице

высохнуть зачерстветь

«Растаем все – вонзенные, сквозные…»

Растаем все – вонзенные, сквозные,

под залпом слов из горловых мортир,

о, неба, снега взмокшие связные,

таящиеся в гробиках квартир.

А кто тут отскоблен и безупречен?

Мы астры, мы завянем, мы умрем.

На обреченность переходит речь моя

и лопается мыльным пузырем.

Кирпичный лес, возросший полукружьем,

огнями запечатанный во мрак.

Я сторож, что поставлен без оружия.

И видит враг. И сам себе он враг.

«Много снега, мало денег…»

Много снега, мало денег,

Плачу ночью на полу.

Жизнь меня, как нитку, вдела

В узкоухую иглу.

Узкоухи, узколобы

Я, игла, они, оно.

Каждой ночью Пенелопа

Распускает полотно.

Было море… и озера,

Компас, люди, корабли.

Был узор. И нет узора.

Нитка вьется на мели.

Этой ниткой можно вышить

Путь домой, волненье вод.

Ткани нет. Лежит прокисший

За окошком небосвод.

Тихий плеск ассоциаций.

Шов неровный у судьбы.

Не порваться, не порваться,

Не порваться только бы.

Гирлянда

Ну если пересказывать всерьез:

у елки обитатели детсада.

– Гори, гори! – орут. А Дед Мороз

посматривает, словно Торквемада,

на мелочь человеческую пьяно.

Не светится. А что? Чините сами.

И хоровод родителей и нянек

невесело над детством нависает.

Возня, стихи и танцы возле ели.

Хорошего и вспомнишь, что картина,

когда всю ночь тебе костюм вертели

из мишуры, бумаги и фатина.

И так всю жизнь – смешно и непроглядно:

наряды, обнадеженные лица…

– Гори, гори!

Но не горит гирлянда.

А это ты повесила гирлянду,

которая сейчас не загорится.

лодочная станция

затянет окна, замерзнут раны,

ва-банк, играем в твое-мое,

сезон забытых катамаранов,

у самой пристани вмерзших в лед,

а кровь все крутится час за часом

во мраке тела – почти стендаль,

не проясниться, не докричаться,

где тормоз, газ, вообще – педаль,

хозяин где, тот очкарик ушлый,

снега растают, вернется зной,

покойся паки, смотри и слушай:

ни зги не видно за белизной.

«Когда-нибудь мудрости около…»

Когда-нибудь мудрости около

В высоком прозрении чувств

На лифте из теплого облака

Я снова на первый спущусь.

Как будто покинула прачечную,

Где стрекот стиралок замолк,

Сказать, что по счету уплачено,

Что людям прощается долг,

Что в чистое, круглое, вечное

Успеют меня пригласить,

Поэтому жизнь ипотечную