Подслушанные разговоры

Февральским вечером, когда усталый город

Покоился привычно в сонном мраке,

Из окон доносились разговоры,

И где-то громко лаяли собаки.

Летящий снег укутывал дома,

Затянутые шторы свет скрывали,

Порочным миром правила Зима…

Ветра царицу свитой окружали.

Коснувшись ледяной рукой окна

И отодвинув сильным ветром шторы,

Зима решила, что она должна

Послушать все людские разговоры.

За кухонным столом сидели двое:

Беседовали тихо мать и дочь.

«Позволь, я шерстяным платком тебя укрою.

Какая вьюжная сегодняшняя ночь!»

Две чашки на столе, горячий чайник,

Старинный абажур бросает тени…

«Вот фотография. Он слева, мой избранник.

В идеях, мыслях и поступках совпадения».

Взглянув на фото, мама улыбнулась.

«Красив герой девического сердца!

Любовь в душе распахнутой проснулась,

Пусть будет чистою она, как взгляд младенца».

«Но как узнать её, ответь мне, мама,

Не путая со страстью и влечением,

Чтоб из истории не вышла мелодрама

С депрессией, тоской и унижением?»

«Любовь – не только нежность и блаженство,

Сплетенье душ, сердец переплетение.

Любовь – работа, а бывает, даже жертва.

Печаль и слезы, гнев и раздражение».

«Тогда зачем немыслимые муки?»

Смеётся мать. «Такое наше счастье!

Когда любимый держит твои руки,

Прекрасным днём окажется ненастье.

С небес высоких грозди ярких звёзд

Влюбленные достать готовы, знаешь?..

Секрет Любви, признаться, очень прост:

Чем больше отдаёшь, тем больше обретаешь».

Зима в окно задумчиво смотрела,

Стекали слёзы по стеклу, и в отражении

От слов людских душа её горела!

Она ведь Женщина, пусть в образном сравнении.

Минутой позже закружилась с Ветром в паре,

Коснувшись на прощание окна,

Пустилась в танец на безлюдном тротуаре.

Любовь земная человеку лишь дана!

Две женщины

Две женщины стояли на мосту,

Облокотившись на ажурные перила,

Глядели вдаль, и неба высоту,

Нева под ними в Балтику спешила.

Две женщины.

Их облик описать

Подвластно петербургскому поэту:

Одной за двадцать —

Красота и стать,

В ней всё прекрасно —

От очей до силуэта.

Другая старше,

Возраст ей к лицу.

Умна, задумчива,

Красива и степенна.

И раньше голову вскружила бы юнцу,

Но не теперь,

Так молодость мгновенна!

Две женщины вернулись в Петербург.

Спустя года, пройдя через потери.

Их город ждал как молчаливый друг,

Убранство осени торжественно примерив.

Стоял октябрь и воздух пах дождём.

Беседовали женщины вдвоём.

«Я так желала скорого приезда,

Во снах мятежных всё рвалась сюда!

Проспекты, улицы, роднее нету места!

Течёт Нева, бегут мои года.

Другая молвила: «Люблю я перемены!

Прелестно там, где нынче есть досуг!

Что мне Нева, Печора или Сена,

Когда со мною рядом милый друг?»

«Да, милая, была и я моложе.

Париж, Варшава, Хельсинки, Ташкент…

Но знаешь, нету города дороже,

Чем тот, где появился ты на свет».

Свидетелем беседы той была

Царица рек – Великая Нева.

Она текла к заливу,

И неспешно

Касалась берега по-матерински нежно.

Но, словно кадр, река остановилась…

И к женщинам спокойно обратилась:

«Не спорьте, барышни, все ваши рассуждения

Во мне как в зеркале находят отражение.

Пройдут года, открою вам секрет:

И дева юная ваш повторит совет».

Откуда у тебя такие знания?

Что ведаешь о нас?

Хотим признания!

«Наталья – это вы, я снова вижу вас,

На выпускном балу вы танцевали вальс.

Я ж ночью белой катерок едва качала,

А вы просили жизнь начать сначала…

К рассвету с робким юношей в объятиях,

Под Троицким мостом, в промокшем платье,

Вы целовались тихо и стыдливо.

Клялись в любви друг другу торопливо.

А я, смеясь, ласкала ваши ножки

И белые на ножках босоножки…

Тот юноша девчонку синеокую

Назвал любя свою недотрогою».

Услышав речь реки, две женщины застыли:

«О сколько лет прошло! Как мы наивны были!

Как дороги теперь воспоминания!»

Они стояли, затаив дыхание.

Нева своё продолжила движение,

Оставив в памяти приятное волнение.

И обе помахали вслед рукой,

Любуясь этой гордою рекой.

Они молчали,

И с собой в гармонии

Внимали невской

царственной симфон