Сын мэра

Ольга Сергеевна Рузанова

Он – типичный сын маминой подруги. Идеальный золотой мальчик, сын мэра и всеобщий любимчик. Я же типичная посредственность и неудачница, но, к сожалению, единственный шанс моей мамы породниться с семьей Греховцевых.– Значит, хочешь познакомиться с моими друзьями?Маша – Даша, наконец, отвлекается от своего смартфона и, слегка задрав брови, с недоумением на меня смотрит.Ой, блин, первый раз слышит, ага…– Я?!– Ну, ты дурочку-то не включай, – почти по-доброму усмехаюсь я, – я тебя, конечно, могу познакомить, только будь готова, что ты им не понравишься.Вижу, как глаза за стеклами очков мгновенно вспыхивают. На шее расцветают алые пятна.Задело ее.– Это почему же?Опа! Амеба-то разговаривать умеет. Значит, мне тогда ночью не послышалось.– Не по формату.

Ольга Рузанова

Сын мэра

Глава 1.

В комнате темно. Только тонкие полоски света, проникающие с улицы сквозь портьерные жалюзи, расчерчивают потолок в линейку.

Лежа под одеялом, я в сотый раз пересчитываю эти полосы, но сон все равно не идет.

Не люблю спать не в своей кровати. Даже если голова тонет в мягчайшей подушке, а позвоночник поддерживает ортопедический матрас.

У Греховцевых все со знаком качества. Будь то дом, мебель в нем или их дети. Все идеальные от макушки до кончиков ногтей на пальцах ног.

Мне до идеала далеко, наверное, поэтому и чувствую себя здесь инородным телом. Лжепринцессой на пуховой перине.

Тяжело вздохнув, принимаю вертикальное положение, чтобы выпить воды, предусмотрительно взятой вечером из кухни.

Делаю небольшой глоток и падаю на подушку. Если я не усну в ближайшие полчаса, то завтра весь день чувствовать себя сомнамбулой.

Поворачиваюсь на бок и укрываюсь одеялом с головой. Закрыв глаза, заставляю себя расслабиться и представить, что я дома, на своей узкой кровати в обнимку с тощей подушкой.

Не выходит. Исходящий от постельного белья тонкий аромат лаванды будоражит. В нашей с мамой квартире никогда так вкусно не пахло. Не было так оглушающе тихо. Я привыкла засыпать под грохот двери подъезда, ругань соседей этажом выше, ор котов под окнами, автомобильные сигнализации во дворе нашей пятиэтажки.

А у Греховцевых слышен только шелест листьев огромного дуба, растущего под окнами этой комнаты.

Хотя…

Вытащив голову из-под одеяла, прислушиваюсь к неясному шороху, доносящемуся со стороны двери. Перестав дышать, слышу чей-то быстрый шепот, тихий смех и сладкие стоны.

Черт…

Это же не тетя Рая с Германом Дмитриевичем? Нет?.. Если это так, я рискую получить психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

Звуки приближаются, кто-то с той стороны начинает дергать ручку, в следующее мгновение дверь распахивается, и в комнату вваливается парочка.

Постанывая и страстно обнимаясь, они какое-то время сосутся у порога, а затем, преодолев расстояние до кровати, падают рядом со мной.

Оцепенев, я смотрю, как на моих плечах веером раскинулись светлые волосы какой-то девицы.

– Саня… Санечка…

– Рррр… – рычит Санечка, – сожрал бы тебя…

– А-а-а… – театрально стонет девка, – Я вся горю, Саня!

Греховцев – младший, а это именно он, задирает подол платья, которое и так заканчивается где-то сразу под ягодицами, до пояса и накрывает рукой ее промежность.

– Где тут наш сладкий пирожок?

– Быстрее, умоляю… – чуть не плачет она, дергая пуговицы на его рубашке.

И тут я понимаю, что, если продолжу молча наблюдать, они станут чпокаться прямо здесь и сейчас. Не уверена, что хочу видеть это собственными глазами, поэтому не нахожу ничего умнее, как деликатно покашлять в кулак.

Оба тут же замирают. Греховцев смотрит на меня ошарашенно, а блондинка, задрав голову, начинает верещать, но, к счастью, он вовремя догадывается зажать ее рот ладонью.

– Простите, а не могли бы вы жрать ваши сладкие пироги в другом месте?

– Ты что здесь делаешь?!

– Эмм… Как бы, сплю!

Его подружка начинает под ним извиваться.

– Саша, кто это?! – взвизгивает так, что у меня уши закладывает.

– Да не ори ты, Алина! – шипит он.

– Я спрашиваю, кто это?!

Морщась, как от зубной боли, парень поднимается на ноги и подает блондинке руку. Она отскакивает от меня как о