Сказка из детства
Татьяна Эсэм
Хотите вновь оказаться в волшебном мире детства? Когда звезды подмигивают и обещают чудо? Когда Дед Мороз настоящий, а подарки самые вкусные? Когда сердце замирает от счастья? Тогда "Сказка из детства"– для вас!
Татьяна Эсэм
Сказка из детства
Год катится под горку. Вторая половина декабря выдалась дождливой и теплой. По всему городу развешаны гирлянды, наряжены елки. Но почему-то нелепо выглядит это предновогоднее великолепие. Елки с потемневшей от дождя хвоей словно извиняются за свои неуместные на фоне изумрудно-зеленой травы блестящие убранства; витрины магазинов, роняя дождевые слезы, стыдливо прячут за своими стеклами сказочных гномов, снеговиков, рождественские домики, припорошенные искусственным снегом, и мишура неуместно переливается фальшивыми самоцветами.
–Мам, а ты веришь в чудеса? – спрашивает мой сын.
А я и не знаю, что ответить. Мне нужен снег.
В детстве ожидание праздника было нетерпеливее, ощущение чего-то чудесного повисало в воздухе, выглядывало из каждой снежинки, особенно по вечерам, когда снег искрился от попадавшего на него света, каждая искорка подмигивала и говорила о том, что вот-вот случится оно, чудо. И верилось в это, и детское сердечко трепетало, а глазки смотрели в темное морозное небо, на котором каждая звездочка согласно кивала: «Да, честно-честно, чудо будет!» И никакого сомнения не было.
И чудо не заставляло себя ждать. Сначала на окнах магазинов появлялись сделанные гуашью неумелые рисунки, на которых белобородый щекастый Дед Мороз широко шагает и тащит за собой елку или Снегурочка собирает вокруг себя лисят, бельчат и зайчат и достает из огромного дедушкиного мешка гостинцы; а вот лесные жители наряжают елку, щедро присыпанную пушистым снегом, а вот снеговик с огромной морковкой вместо носа водит хоровод с кружевными снежинками, а вот просто искусно вырезанные из бумаги снежинки украшают витрину магазина. В это время путь в школу – это возможность прикоснуться к грядущему чуду, поймать едва уловимый волшебный запах крадущейся в мягких валенках сказки, которая непременно придет и заставит замереть сердечко от состоявшегося счастья. Я приходила домой и, вдохновленная чудесами на стекле, принималась рисовать. Из верхнего угла альбомного листа я спускала к середине тонкую коричневую веточку, которая постепенно обрастала иголочками, иголок было много, так много, что ветка превращалась в сосновую лапу. На пышной хвое я располагала новогодний елочный шар, висящий на ниточке, а потом сверху щедро накладывала белую гуашь, изображавшую снег. Таких рисунков за вечер я могла сделать десяток, а потом подарить бабушкам и дедушкам.
На административном здании шахты, «конторе», как называли его жители небольшого шахтерского поселка, по всему периметру крыши зажигались лампочки темно-желтого, почти оранжевого цвета. Лампочки мигали одна за другой, и издалека казалось, что по крыше друг за другом едут румяные пирожки, уютные и аппетитные, как у бабушки. Каждый раз с приходом зимы я с нетерпением ждала, когда на шахте «побегут пирожки», чтобы подать сигнал о том, что чудо не за горами. На торце здания конторы вешали огромную елку. Детали елки были сделаны из металла, поэтому пригоняли автовышку, чтобы поднять их и прикрепить к стене здания. Днем елка выглядела невзрачно, но с приходом вечера она оживала: сначала загоралась пятиконечная звезда на макушке, потом – разноцветные огоньки по краям и наконец загорались бусы. Елка начинала мигать разноцветными огнями, сугробы подхватывали эту игру цвета, так длилось несколько секунд и вдруг прекращалось. Елка становилась темной, но лишь на мгновение, чтобы вновь подарить волшебство.
Раньше не наряжали елки в домах так рано, как это делают сегодня. Очень хотелось, чтобы папа достал коробку с елкой и елочными игрушками, но надо было ждать, и ожидание это было таким трепетным, что, казалось, издавало тоненький хрустальный звон, отсчитывавший секунды, оставшиеся до наступления праздника.
Хотя волшебная пора наступала раньше, гораздо раньше, чем Новый год. И началом этой волшебной поры был хоккей, игры на приз газеты «Извести