* * *

В детстве мне казалось, что если долго лежать на траве, лицом к небу, и ни о чём особо не думать, – просто лежать и смотреть, – то небо рано или поздно меня заметит. И тогда оно протянет ко мне одну из своих солнечных ладоней, и мягко коснётся, и заберёт к себе наверх.

И тогда у меня, наконец-то, начнется другая жизнь.

Я могла бы стать, например, облаком. Или одним из тех стрижей, которые каждый вечер подрезают острыми крыльями кромки облаков. Или хотя бы одной из тех дождевых капель, которые участвуют в бесконечном круговороте воды в природе, – как это нарисовано на картинке в моей энциклопедии «Мир вокруг».

Я готова была стать кем угодно, лишь бы не быть собой.

Но сколько бы я ни смотрела на небо, оно никогда меня не замечало. Ему было не до меня. Оно и понятно: там, наверху, всегда хватало своих дел.

С тех пор прошло 17 лет. Неужели мечты, наконец, начинают сбываться?

Часть 1

Сейчас

Меня медленно вытягивает на поверхность из глубокого и бесцветного омута небытия. Первая мысль, которая озаряет мой затуманенный мозг, похожа на маленькую ярко-красную вспышку тревоги где-то на горизонте.

Со мной снова что-то не так.

Это не сильно удивляет, в моей реальности такие вспышки – дело привычное. Но и радует, конечно, не особо.

Глаза получается открыть не сразу – верхние и нижние ресницы словно склеены сургучом. Такое бывает, если заснуть, не смыв китайскую тушь с эффектом суперобъёма. Но тело услужливо подсказывает: оно лежит на чем-то непривычном, жёстком и неудобном.

Немного болят икры. Сердито гудит затёкшая спина.

Да, что-то явно не так. Но ещё какое-то время я продолжаю лежать неподвижно и с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, где я нахожусь и как здесь оказалась. Мозг не предлагает никаких вариантов на этот счёт, я всё ещё наполовину в небытии.

Окончательно меня приводит в себя резкий звук – стремительно нарастающий шум колёс. Кажется, что какая-то неведомая машина мчится прямо на меня. Господи. Что это??

Так и не разлепив толком веки, я сжимаюсь в комок, пытаясь то ли спастись, то ли за долю секунды подготовиться к неизбежному.

Вжух!!!

Железный зверь проносится где-то рядом. Ещё пара мгновений – и угрожающий рык его мотора стихает.

Только теперь у меня получается, наконец, открыть глаза. И вместо привычного потолка спальни с трещинкой в форме созвездия Стрельца я вижу над собой бескрайнее небо цвета холодного разбавленного молока.

А небо наконец-то видит меня.

Мы смотрим друг на друга с крайним недоумением.

Я осторожно шевелю пальцами левой руки. Ощущаю в них какие-то мелкие камушки и, кажется, травинки. Вижу над собой невысокую земляную насыпь. Над ней уныло качается пыльная крапива, а чуть выше – тянется замызганная полоса дорожного ограждения. Я как будто бы лежу в придорожной канаве.

Опускаю взгляд ниже, чтобы оглядеть себя. Вижу кусок ярко-розовой кружевной ткани в пайетках. Боже, это же моя юбка. И… сразу же вслед за этим в голову, словно в выбитую пьяным соседом дверь, хлещет целая толпа пёстрых, возмутительно шумных воспоминаний.

Ну вот и всё: прощай, небытие. Я вспомнила, а значит, я – это снова я.

7 часов назад. После показа

Публика у моих ног расслабленно хлопает в ладоши и покачивает головами в такт музыке. Я тоже покачиваюсь, стоя на сцене. В левой руке у меня диплом в стеклянной рамке, а правой я прижимаю к себе блестящую штуковину типа вазы. Она довольно тяжёлая и держать её неудобно, но в данный момент это самое дорогое, что только у меня есть.

Это кубок Гран-при областного конкурса молодых модельеров. Это мой кубок, и это – мой звёздный час.

Передо мной – полоса подиума, он клином разделяет зрительный зал на две половины. По обе стороны – сотни лиц, поднятых вверх и нацеленных на меня. Женские глаза в обрамлении чёрных мохнатых ресниц смотрят цепко, оценивающе. Мужские – в основном добрее, этакие взгляды сытых хищников: в них сквозит лёгкое любопытство при виде девушки, похожей на балерину в пышной розовой юбке и коротеньком топе. Ну-ка, куколка, пошевелись, покажи, как ты танцуешь.

– Итак, вот она какая – Кира Калинина. Та самая Кира, которая сегодня просто ошеломила