И грянул свет

Артем Гаямов

В канун Нового 1995-го года подросток Костя лишается родителей и обретает дар открывать двери в прошлое. С тех пор он, ведомый таинственным инструктором, вынужден жить двойной жизнью. Обычные юношеские будни чередуются с тяжёлыми испытаниями, цель которых полностью овладеть даром и спасти родителей. Однако механизм прыжков в прошлое оказывается не так прост, да и Костино будущее, как выясняется, уже поделено – на верные и неверные вариации.

Артем Гаямов

И грянул свет

ПРОЛОГ

СССР, Свердловск / декабрь 1990 года

Фонарь едва светил. Тускло, вполсилы, явно не стараясь. Да и с чего ему было стараться? Разве что-то поблизости заслуживало света? С чёрного неба сыпал мелкий, колючий снег. Порывистый ледяной ветер, подвывая, метался по узкому, грязному проулку туда-сюда. Поодаль от фонаря в снегу валялось тело, а над ним хищно нависали двое.

– Ну нет, я на мокруху не подписывался. Сказали прессануть – мы прессанули. Всё!

– А я те говорю – кончать надо! Он меня узнал. Очухается, трепаться станет.

– Да не станет. Ссыкло, кооперативщик. В жбан получил, будет жить тише воды.

– Да не будет. Трепло он, те говорю, язык без костей! В жбан не в жбан, всё равно чё-то где-то ляпнет.

– Ну слушай, я…

– Струя. На шухере, говорю, постой, а я дело доделаю. И не очкуй. Считай, что на ринге.

Фонарь вдруг разгорелся, вспыхнул. Коротко, но ослепительно ярко, будто какой-то ползунок выкрутили до упора. А когда притух до своего прежнего «полуживого» состояния, оказалось, что по ту сторону света, в полумраке кто-то стоит.

Двое напряжённо переглянулись. Тот, что собирался «доделывать дело», оскалил тёмные гнилые зубы и окликнул:

– Эй! Чё надо?!

Человек сделал несколько шагов вперёд и вышел на свет. Высокий, крепкий на вид, он оказался совсем молод – вроде подростка-акселерата. Да ещё и с рюкзаком на плече, будто только что с уроков. Одет парень был странно, не по погоде. Ни шарфа, ни шапки – курчавые волосы торчали во все стороны на потеху ветру. Да и куртка выглядела явно не по сезону.

– Я должен помочь.

Прозвучало многозначительно, даже торжественно. Парень и сам выглядел как-то торжественно. Глаза возбуждённо сверкали, на губах бегала еле сдерживаемая улыбка. Он словно не замечал ни отвратительной погоды, ни пустой ночной улицы, ни повисшей в воздухе угрозы. Будто был сразу и здесь, и где-то ещё. В двух разных местах.

– Нечего помогать, – отрезал гнилозубый и кивнул на тело. – Одноклассник мой бывший. Перебрал чутка, вот домой тащим.

– Да, сами управимся, – поддержал его напарник, коренастый крепыш, и смахнул с перебитого носа снежинки.

– Про одноклассника – правда, остальное – ложь.

Парень сказал это твёрдо, без тени сомнения, словно приговор огласил, и двое на пару секунд растерялись.

– Кто это такой? – вполголоса спросил крепыш, гнилозубый в ответ нетерпеливо поморщился.

– Да сопляк. И явно под чем-то, ничё не соображает, лыбится, как идиот. Торкнуло, вот и выпёрся на мороз.

– Эй, нарик! – окликнул крепыш. – Катись.

Парень тем временем расстегнул рюкзак и, покопавшись внутри, вытащил листок бумаги. Развернул, стал читать, перекрикивая метель.

– Прежде чем совершить непоправимые действия, вы должны знать, что я попал сюда… в Екатеринбург, – добавил он, оторвав взгляд от листка, и тут же поправился: – Ну, то есть в Свердловск, но скоро переименуют. В общем, не важно.

Крепыш удивлённо наморщил лоб. Гнилозубый прищурился с подозрением, и рука его медленно скользнула за пазуху.

– Итак, – парень снова принялся читать, – я попал сюда, чтобы предотвратить убийство. Мои возможности позволяют предугадать и опередить любое ваше действие. Не вынуждайте меня применять силу и во избежание травм сдайтесь добровольно. Для передачи органам правопорядка.

Крепыш мгновенно изменился в лице – нахмурился и свирепо выпятил челюсть, а гнилозубый без лишних предисловий пошёл в наступление.

– Ну ясно, – буркнул парень и с досадой скомкал листок, сунул в карман. – Последние слова лишние.

– Это ты здесь лишний, – хрипло бросил гнилозубый.

На слове «здесь» прозвучал щелчок, а одновременно с «лишний» выкидное лезвие,