Отличается ли бытие солдата российского от быта солдата советского? Не думаю, что кроме реновации казарменных помещений, сокращения срока службы и изменения покроя формы суть службы коренным образом поменялась. Сие введение предваряет небольшое путешествие в окончание века прошлого, где момента быта данной страты тогдашнего общества мы обязательно коснемся…

Сигнал селектора внутренней связи горел красным, что означало срочный сбор в кабинете прокурора. Он любил вот так созывать оперативный состав нашей спец. прокуратуры, используя «технические средства». В своем кабинете у него рядом со столом, на котором стояли обыкновенные телефонные аппараты, располагался на специальной подставке целый телефонный комплекс, похожий на такие же, установленные в дежурных частях милиции. Действовал он или нет, не помню. Но не видел, чтобы он по нему звонил. Однако ж, следует сказать, что для того времени выглядел этот комплекс солидно и соответствовал статусу нашей прокуратуры, которая в силу своей специфики надзора за предприятиями оборонного комплекса Совка, подчинялась напрямую Генеральной прокуратуре Союза ССР.

В прокурорском кабинете кроме самого прокурора находился комендант воинского гарнизона и командиры всех наших поднадзорных полков, солдаты которых трудились на нескольких атомных объектах.

– Садитесь! – нервно приказал прокурор, когда мы вошли.

Мы – это четыре следователя, включая Вашего покорного слугу и двух помощников прокурора. Такой состав собравшихся действительно заставлял предполагать, что произошло какое-то ЧП.

– Продолжайте доклад! – обратился прокурор к коменданту, прокурора в миру величали Александром Ивановичем.

Был он грузен, величав, как положено прокурору, напрямую подчинявшемуся Москве и носившему чин полковника. Однако явственная краснота большого носа свидетельствовала о пристрастии его владельца к горячительным напиткам, которая, правда, пока на производственном процессе соблюдения законности на поднадзорных объектах не сказывалась.

– Так вот, – прокашлявшись, заговорил комендант, – стрелок комендантского взвода рядовой Голиков Андрей Сергеевич, в ночь на сегодня заступил на пост у оружейной комнаты. Когда пришла смена, было выявлено его отсутствие. Голиков покинул пост с личным оружием. Кроме того из оружейной комнаты пропали два цинка с патронами к автоматам. Принятыми мерами розыска Голиков не обнаружен.

– Местный ОВД сориентирован?! – спросил прокурор.

– Видите ли, – замялся комендант, – я решил, что этот вопрос мы решим после этого совещания на нашем уровне, а потом уже примем решение информировать местную милицию или справимся собственными силами.

– Да, какие на …собственные силы! – Александр Иванович дал волю гневу, – В гарнизоне его нет! Он, наверняка, шляется по городу с автоматом да еще с таким боезапасом! Сколько патронов в цинках?!

– Две тысячи, – понурил голову комендант, – с таким грузом по городу ему, как Вы выразились, шляться несподручно! Наверняка, где-нибудь отсиживается.

– Что он у тебя побежал то? – спросил один из командиров полка.

– Да то-то и оно, что вроде причин не было!

– Как у него с сослуживцами? Неуставные? Конфликты? На телефонные переговоры, может, ходил накануне, или письма какие из дома были? – деловито вступил в разговор Валентин – наш следователь по особо важным делам.

– Ну, явных случаев не было… Но весь личный состав мы еще не успели опросить, – комендант старался не встречаться взглядом ни с Валентином, ни с прокурором.

– Так! – Александр Иванович рубанул рукой по столу, – Я поднимаю на уши местную милицию! Командирам полков и коменданту подготовить личный состав для возможного прочесывания лесополос и строительных площадок. Валентин, возбуждай дело по дезертирству, хищению оружия и боеприпасов! Голикова сразу в розыск! Роберт, составляй спец. донесение в Москву!

Услышав последнее словосочетание о спец. донесении комендант и командиры полков окончательно пали духом, ибо в ближайшей перспективе это грозило им различной степени фитилями, снятием стружки и иными изысками служебных неприятностей.

Я возглавил группу, в которую кроме десятка солдатиков входи