Марина Ерофеевская

Весеннеобязанные

Вместо предисловия

Пожелания и наставления внукам и правнукам от дедушки Махавкина Ивана Григорьевича, ветерана Великой Отечественной Войны. (Годы жизни 1926 – 2021):

«Жизнь вам выдалась очень хорошая. Всё есть для жизни: одежда стильная, питание отличное. Всё это создали старшие поколения, и вам, мои дорогие и любимые, нужно это беречь и преумножать, а главное – учиться, работать. И у вас всё будет отлично. Здоровья вам и счастья, живите здоровыми и долго-долго». 28.10.2010 г

Часть 1. Весеннее положение

Северное

Ты говоришь – как же мы далеко,

Как у Христа за пазухой.

Снег на Севере белый, как молоко,

Мир и покой кругом испокон веков,

Воздух так чист, пьётся одним глотком,

Ни наводнений, ни засухи.

Нет ни бомбоубежищ, ни катакомб.

Здесь каждый шорох не чужд, а давно знаком.

Дом, хоть и стар, но со стенами, с потолком,

Деревянный, а не пластмассовый.

Почему я хочу свернуться тугим комком?

Почему я не думаю ни о ком?

Я желаю уйти – напролом, пешком.

Мучают мысли разные.

В этом мире, видно, закон таков:

Если нет ни дороги, ни дураков,

Если хата с краю и нет долгов,

То никому не обязаны!

Ты говоришь – как же мы далеко,

Только вот от чего – мне шепни тайком.

Дай бог сохранить нам полностью, целиком

Ясность разума.

Весеннеобязанные

В сорок пятом, конечно, тоже была весна,

Но под небом мирным всё было совсем не так…

Я беру бокал, наливаю себе вина

И в бумажный листок не махорку забью – табак.

В сорок пятом, я знаю, тоже была мечта:

Отложить навсегда ружье и достать весло.

Я хочу того же, что каждый хотел тогда,

Чтоб закончилось всё. Закончилось той весной.

В сорок пятом – другой, единой была страна,

Наполняла вместо капели себя слезой.

И кроваво-красным зерном вызревал гранат.

Я допью вино и по лужам пойду босой.

Убегает луч за пределы плохого дня.

В этом марте он, только он для меня герой.

Я бегу за ним и никак не могу понять,

Что не так с весной две тысячи двадцать второй…

Вокруг

Я жду, когда меня поведут на суд,

А я пойду смиренно, как божий раб.

Где мне расскажут про помыслы, цель и суть,

И я, наверное, этому буду рад.

«Где был ты в день, когда наступала хворь,

Когда вокруг планета сошла с ума?»

«Я был свидетелем!». «Хватит нам врать! Не спорь!

Ты был в умат, и в баре стоял туман.

Где был ты в ночь, когда наступал январь

И нищий руку протягивал к очагу?

Когда в подъезд просилась живая тварь

И через час ледышкой легла в снегу?

Где был ты в час, когда постучали в дверь,

Набрать просили две цифры всего – ноль три?»

«Я был в делах, о чём же жалеть теперь?»

«Уже не время, больше здесь нет двери.

Где был ты в миг, когда умирал солдат?

Быть может, враг, быть может, твой лучший друг».

И я отвечу: «Проследуем сразу в ад…»

Но мне промолвят: «А ты оглянись вокруг…»

«Я сегодня смотрю не новости, а в окно…»

Я сегодня смотрю не новости, а в окно,

И читаю не избранное, а лица,

Там как будто немое идёт кино

Без плохих гримёров и репетиций.

Наблюдаю прилипший к стеклу этюд,

Как, взвалив тяжёлый пакет на плечи,

Там старушка несёт провианта пуд,

Дорогого сахара или гречи.

Я сегодня смотрю не новости, а в глазок —

Постучал к соседям судебный пристав,

Дверь открыл старик, почесав висок,

Проклиная власти, долги, нацистов.

Я сегодня смотрю во двор, не в статьи газет,

Там опять случайно стекло разбили —

У машины с приклеенной буквой «Z»,

Утопив в грязи и дорожной пыли…

Алёшка

(Детская поэзия)

Сквозь решётку-паутину

Я гляжу в своё окно —

Интересная картина,

Как в каком-нибудь кино:

Куклы, зайчики и мишки

У заборчика сидят,

Паренёк несёт подмышкой

«Настоящий» автомат.

Целит в мишку автоматом,

Раздается: та-та-та,

И летит клочками вата

Из большого живота.

Он совсем не понарошку,

А всерьёз вооружён.

Я кричу ему: «Алёшка!

Убивать нехорошо!»

«Я совсем не виноватый!

Это враг, а я герой!

И хочу, как все солдаты,

Быть за Родину горой!»

Я в