Омские метели

Мой город, заснеженный в сердце Сибири,

Сюда направляется грозный Ермак.

Сюда адмиральские кони спешили,

И звезды горят на его теремах.

И Анна не спит до рассвета, в тревоге

Пытаясь понять, что там будет потом,

А поезд ее адмирала увозит

И мчится тот поезд на Дальний Восток.

Здесь Любочка снова в метели мелькает,

И дом губернатора так же красив,

Мой город заснеженный тихо вздыхает

О тех, кто уехал, и дом свой забыл.

Я встречу назначу вам в храме науки,

И в Старом кафе молодой мой поэт

Опять запоет о любви и разлуке,

И снова художник напишет рассвет.

Сюда возвращается ангел печальный,

Один он остался хранить этот мир,

И все его радости, слезы и тайны

Ночами по улочкам бродят моим.

Мой Омск деловит и печален порою,

И Врубель к тебе на свиданье спешит,

Здесь жили поэты, здесь жили герои,

Дивясь тем порывам сибирской души.

Сюда адмиральские кони спешили,

И звезды горят на его теремах.

Мой город, заснеженный в сердце Сибири

Сюда направляется грозный Ермак.

Город снов и грез

Я иду по бездорожью

В город ярких сновидений,

И свои сомненья множа,

Там меня встречает гений.

То ли Скрябин вдохновенный,

То ли яростный Ландау,

И один во всей вселенной,

Он свои мне грезы дарит.

Штрих несозданной картины,

Строчки призрачная яркость,

Вдохновенные мужчины,

В мир мой снова вносят ясность.

Где-то там, за поворотом,

Дед приходит на свиданье,

Он печален отчего-то,

На лице его страданья.

Или это Достоевский,

Каторгой своей кичится,

Омск – таинственное место,

Здесь иные сны и птицы.

Я иду по бездорожью

В тень обрушенной Арены,

Кто еще постигнуть может

Тяжесть и простор Вселенной.

И печальные этюды,

И прекрасные эскизы,

Это все земное чудо,

Суматоха антрепризы.

Там сыграть нам доведется,

Если повезет однажды.

В Омске призрачное солнце,

Тень судьбы многоэтажной.

Отразиться в каждом звуке,

И исчезнут все печали,

И от встречи до разлуки

Город нас с тобой встречает.

Он живет, он негой дышит,

Он теряется в тумане,

Он и слышит, и не слышит,

Но всегда он будет с нами.

О, легкая эротика метели Омичка

Георгию Петровичу Кичигину любимому

Художнику

О, легкая эротика метели,

меня бросавшей в бездну площадей,

Мы встретиться на улице хотели,

по Любинскому шли еще быстрей

К художнику, была там мастерская.

И тесный круг, и снежные стихи.

Тень адмирала, тишина какая.

И женщина на зов его летит.

Мне снится город, боль его и стоны,

эротика заснувших площадей,

Наш Любинский, любимый и влюбленный,

он с девы начинается -владей

Простором снежным и моей душою,

художник мой, заложник дивных грез

Меня он нынче чести удостоил,

коснуться полотна, там запах роз,

Сирени там истома и прохлада.

О чудеса, за окнами метель,

Да, жили мы в эпоху снегопада,

не думали о тяжести потерь,

В метели у реки проходит время,

оно несется в бездну, где Ермак

Тонул, в свое спасение не веря.

Но снова дева с книгою в руках

Встречает нас. И на плечах снежинки,

и плен улыбки, надо бы проститься.

Когда любовь и страсть на поединке,

то замирает Третья столица,

И адмирал ее на танец снова

в метель влечет. Рождественская ночь.

И видим мы тень бытия былого,

любуемся, не можем им помочь.

О, легкая эротика забвенья,

когда реальность увлечет во мрак,

Тогда метель подарит вдохновенье,

поведает о счастье и о драме.

И засыпает третья столица.

И только дева с книгою в тиши

В реальность нашу хочет возвратиться,

и тихо плачет нежная в глуши.

В миг Рождества мы верим Вдохновенью,

эротику подарит нам стихия.

Останется метель и вдохновенье,

художника улыбка и Россия.

И город мой, укутанный снегами

и занесенный вьюгами до срока,

И Пианист, не ведая о драме,

нам музыку дарил. И бури рокот

С гармонией сливался, и во мраке

салютов запоздалая возня,

Прелюдия к стихии или драме,

сияние и страсти, и огня.

Город тает в тумане

Мы могли быть счастливы с тобой,

В городе, растаявшем в тумане.