Глава 1

Санкт-Петербург.

1859 год.

Размеренный цокот лошадиных копыт затих около поместья Курбатовых далеко за полночь. Возница недовольно взмахнул вожжами, и устало посмотрел на богато одетого господина. Неизвестный выбрался из кареты, и отряхнув снег с сапог, стянул перчатку и опустил руку в карман. Выудив оттуда монеты, он со звоном опустил их на ладонь кучера. Поправив объёмный воротник на плечах, он одёрнул длинную шубу, и не спеша направился к воротам поместья. Подойдя ближе, он оглянулся на экипаж, и грубо выкрикнул:

– Ну же езжай! Чего встал здесь???

Кучер взмахнул вожжами, и, опустив их на спину лошадей, тронулся вперёд. Господин стоял перед домом до тех пор, пока не перестали быть слышны колокольчики, звеневшие на лошадях. Удостоверившись, что вокруг никого, он подошёл к парадному входу и решительно постучал в добротную дубовую дверь. В окне первого этажа мелькнул отблеск свечи, и белоснежный чепчик на знакомом лице озарила улыбка. Засов заскрежетал, и распахнувшаяся дверь приветливо впустила в дом ночного гостя.

– Павел Сергеевич! – заохала крепостная девка, пятясь назад и прикрывая ладонью пламя свечи, мечущейся по стенам, – Вы ли это?

– Я Ульяна, что не признала? – смеясь, ответил граф Курбатов.

– Вот же Сергей Андреевич и Софья Ильинична обрадуются!!! – восклицала она, – Вот это уж подарок будет для них на Рождество! Павел Сергеевич прибыл!

Взяв из его рук шубу, она отнесла её в комнату для переодеваний и быстро вернулась назад. Радость от встречи с хозяином, не давала ей возможности успокоить свои чувства.

– Где же Марья Александровна, голубушка наша? Когда она приедет?

– Вернётся через неделю, отпросилась в Москву к родственникам, – отвечал он, стоя перед зеркалом, и расчёсывая узкую поросль усов.

– Чаю, может быть? Или молока с пирогами? – услужливо предложила Ульяна, теребя в руках густую косу.

– Пироги с чем?

– С мясом и картошкой.

– С каких это пор в доме перестали держать пост, и едят пироги с мясом в Сочельник? – грозно спросил граф, проходя мимо растерянной кухарки.

– Так это… – проговорила она, – Данилка захотел пирожков. Я спросила у Софьи Ильиничны можно ли взять мяса и муки немного, чтоб сыночка побаловать она и разрешила. Господа сами не ели, – оправдывалась перед хозяином Ульяна. – А ведь малышу не грешно съесть два пирожка.

– Добрая у тебя хозяйка Уля, через чур уж добрая, – заметил Павел Сергеевич, и не оборачиваясь, прошёл в гостиную. Сев за стол он вытянул ноги вперёд, и жестом указал Уле на дверь в кухню. – Неси молока и пирогов, разговлюсь, наконец. Сочельник закончился, Рождество настало!

Ульяна торопливо исчезла в недрах огромной кухни и спустя несколько минут принесла на подносе блюдо с пирогами и кувшин с молоком. Граф удовлетворённо кивнул, и с наслаждением откусил кусок ароматной выпечки. Кухарка стояла рядом и молча наблюдала за графом. Выпив целый стакан молока, он удовлетворённо отодвинул от себя поднос и уставился на крепостную.

– Ну рассказывай Уля, какие новости в поместье? Давно я не был дома.

– Да новостей-то особо и нет. То, что Полину Сергеевну сосватали к Демидовым, Вы наверняка знаете. Сергей Андреевич писал Вам намедни об этом, – начала она.

– Не знал, но догадывался. Я не получал ещё письма от отца. И как она? Рада предстоящему событию? – перебил её Павел Сергеевич.

– Наверняка рада, Николай Михайлович чудесный человек.

– Откуда тебе знать какой он человек? – прищурившись, спросил граф Курбатов.

Она несколько смутилась, но всё же ответила:

– Сергей Андреевич души не чает в Полине Сергеевне, и я уверена, что он знает за кого выдаёт свою единственную дочь.

– Хорошо, – согласно кивнул он, – Ещё, что вспомнишь?

– Софья Ильинична не на шутку увлеклась пасьянсами. Говорят нынче в моде у светских дам уметь читать карты. Вот она и учится, гадает всем кто в дом заходит.

– Маменька наверняка знает, что это греховное дело, но да ладно сам поговорю с ней. Что отец?

– Граф недавно серьезно переболел, из Петербурга приезжал лекарь Модест Казимирович. Лечил его долго, насилу выздоровел.

– Простыл? Зима морозная выдалась в этот год.

– Да, Модест Казими