Вовка-центровой. Среди легенд

Андрей Готлибович Шопперт

Боевая фантастика (АСТ)Вовка-центровой #2

Приехавший совсем по другим делам в Куйбышев генерал-полковник Аполлонов – заместитель министра МВД СССР и одновременно председатель спортобщества «Динамо» – попадает на матч между куйбышевским «Динамо» и «Дзержинцем» из Челябинска. Там на глаза ему попадаются два молодых хоккеиста «Динамо»: вратарь Владимир Третьяков и нападающий Владимир Фомин, игра которых резко отличается от неумелой игры двух провинциальных команд из группы «Б» второго чемпионата СССР по канадскому хоккею.

Впечатленный их игрой, генерал решает забрать этих двух игроков для усиления игры московского «Динамо».

Книга является продолжением романа Александра Санфирова «Вовка-центровой» с разрешения автора.

Андрей Готлибович Шопперт

Вовка-центровой. Среди легенд

© Андрей Шопперт, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава первая

Метель, как ураган,

Метет средь бела дня.

Замерзший мальчуган.

О боже, это – я.

    «Сборная Союза»

Поезд полз по промерзшей заснеженной земле. Деревья в снегу, избы редких деревень. Все в снегу. И метель еще. Вышел он из Куйбышева в восемь вечера и должен прибыть в Москву в полночь на следующий день. Билеты генерал Аполлонов купил в плацкартный вагон. Не для себя. Сам ехал в личном вагоне. Большая шишка. Да нет, правда, большая. Все же заместитель министра МВД. Самого же министра звать… (Берия? Нет. Не угадали. Абакумов Виктор Семенович? Опять нет.) Круглов Сергей Никифорович, и он тоже генерал-полковник.

Билеты в плацкартный вагон генерал купил для двух Вовок – Фомина и Третьякова. Вратарь сейчас мирно дрых на нижней полке, высунув ноги поперек прохода и почти полностью его перегородив. Благо два часа ночи, и шастанье по вагону туда-сюда прекратилось, все спят. В вагоне стоит тяжелый дух и холодина одновременно. Пятьдесят с чем-то человек, хотя нет, детей полно, так что человек семьдесят выдыхают углекислый газ, винные и водочные пары, ароматы чеснока и табака. Все это озоном назвать сложно. Плюсом запах портянок и сапог, надраенных гуталином. И поверх всего этого из щелей, которыми изобилует старенький довоенный вагон, врывается запах угля. Паровоз недалече. Первым прицеплен вагон Аполлонова, потом два купейных и вот четвертым вагоном их – плацкартный.

Не все ведь запахи. Про детей уже говорил. Дети разных возрастов. Одни носились весь вечер по вагону, знакомились и играли в войнушку, другие кричали, приняв участие в конкурсе, кто громче надрывается, а между раундами гадили. Некрасивое слово. Дети – цветы жизни. Непонятно, зачем зимой, в такой мороз, эти цветы в продуваемом всеми ветрами вагоне перевозить. Вымерзнут. Груднички эти, а было их четыре человека, человечка, пачкали пеленки, а совсем даже не гадили, с интервалом в пару часов. И ночь их не остановила. Вот только последний хриплым дискантом покричал немного, сообщая матери об очередной порции. Вставать бедняжке, подмывать мелкого пакостника, маслицем смазывать и идти полусонной в туалет с наплывами льда на полу, в ледяной воде эту тряпочку застирывать. Не фланелька. По виду остатки мужниной рубахи.

Бедно живет страна? Хрен там. Бедно, это когда БЕДНО. А тут почти за гранью нищеты. А еще ведь недавно сильнейший удар нанесли по благосостоянию простых людей. Проведена денежная реформа 1947 года.

Федор Челенков про нее матери вовремя сказал, и они небольшие свои сбережения, что копили для обучения Вовки в старших классах, положили в сберкассу. (Здесь, в этом времени, образование после седьмого класса и в институтах платное.) Там при сумме до трех тысяч рублей меняли деньги один к одному. При Гайдаре пытались провести точно такую же реформу, и в обоих случаях эффект половинчатый. Это не реформа 1961 года, когда деньги меняли один к десяти и соответственно в десять раз (ну почти, за редким исключением) и цены понизились. Нет. Деньги просто меняли старые на новые. Причина понятна, за время войны на руках у населения оказалась огромная денежная масса, и ее нужно было изъять. Сам народ почти нищий, задумка была очередной раз ударить по артельщикам, по цехов